Ловушка для влюбленных - Уоррен Трейси Энн

– Едва ли я знаю всех. Меня много месяцев не было в стране, должен тебе напомнить, и я пока еще не наверстал упущенное, – его глаза обвиняюще сузились. – И надеюсь, ты не подразумеваешь, что я сплетник.

– Ничего подобного, – заверила его Вайолет. – Ты просто дружелюбен и популярен, вот и все. Люди рассказывают тебе такие вещи, которые нам с Элизой в нашем положении никогда не узнать. Что дает нам огромное преимущество, поскольку ты сможешь отсеять охотников за приданым и мерзавцев и оставить только приличных джентльменов, из которых Элиза сможет выбирать. Таким образом, у нее будет возможность сосредоточиться на каком-то определенном мужчине и проверить, испытывает ли она к нему искреннее чувство, не беспокоясь о том, что у него могут быть недобросовестные мотивы. Нет, я даже не представляю, кто бы подошел на роль помощника Элизы лучше, чем ты.

Кит едва удержался от того, чтобы страдальчески не поморщиться. Если б он знал, что его походя брошенные замечания о двух-трех малых приведут к таким ужасным результатам, он бы держал свой проклятый рот на замке. Ел бы себе, да и все дела. Ел бы молча.

Вспомнив о еде и снова ощутив желание подкрепиться, он схватил с подноса еще одно пирожное и сунул его в рот, почувствовав, как изысканный вкус малины и взбитых сливок сглаживает остроту его замешательства.

– Я не проект, – проговорила Элиза тихим натянутым голосом.

– Что такое, дорогая? – спросила Вайолет, поворачивая голову к подруге.

– Я думаю, что я не проект, как ты меня назвала. Никому из вас не нужно чувствовать себя обязанным жалеть меня. Я справлюсь как-нибудь сама.

Закончив свою короткую речь, Элиза опустила глаза на колени, сцепив руки и стиснув их так сильно, что суставы пальцев побелели.

Кит съел еще одно пирожное, удивляясь, что Элиза выказала уязвленную гордость. Он и не представлял, что этот маленький серый воробышек способен на проявление характера. По сути дела, сейчас она сказала больше, чем он обычно слышал от нее за целый день. Впрочем, он никогда не находился с ней рядом достаточно долго, чтобы знать, сколько она обычно говорит. И все же она всегда казалась ему одной из тех невзрачных замкнутых женщин, которые имеют свойство входить в комнату и делаться незаметными буквально через пару минут. Ничем не примечательная девушка. И, хуже того, «синий чулок». Только теперь она богатый «синий чулок», а Вайолет ждет, что он превратит ее в прекрасного лебедя.

Невозможно.

Вероятно, рождение последнего ребенка четыре месяца назад оказало пагубное воздействие на рассудительность Вайолет. Возможно, если он правильно сформулирует свои аргументы, она образумится и откажется, от этого смехотворного замысла.

Вайолет повернулась к Элизе:

– Ну, ну, не сердись. Ты же знаешь, я не хотела тебя обидеть, и никто из нас не собирался тебя опекать, верно, Кит? – она пригвоздила его взглядом, не терпящим возражений.

– Конечно, нет, – в тон ей отозвался он.

– Если я неправильно выразилась, прощу прощения, – продолжала Вайолет, – но, Элиза, ты же сама признаешь, что ты слишком робка и чувствуешь себя скованно в обществе. В таком поведении, разумеется, нет ничего постыдного, но оно не позволяет другим увидеть твою истинную красоту. В особенности джентльменам, которые – давайте уж начистоту – склонны идти на поводу у своих глаз и других, не могущих быть упомянутыми, частей тела.

– Мозгов, ты имеешь в виду? – заметил Кит, не в силах удержаться от колкости.

Чуть заметная улыбка изогнула красивые губы герцогини, в глазах заблестели смешинки.

– Гм-м… точно так, ибо все мы прекрасно знаем, что это именно то, чем мужчины думают, когда находятся рядом с привлекательной женщиной.

В этом-то, подумал Кит, и состоит проблема.

Элизу Хэммонд никак не назовешь потрясающей красавицей. Но она отнюдь не дурнушка, скорее наоборот, если только присмотреться к ней повнимательнее, – просто она не делает ничего, чтобы подчеркнуть те достоинства, которыми обладает.

Вместо того чтобы спадать густыми и блестящими волнами, ее каштановые волосы, туго стянутые в скучный узел на затылке, кажутся обыкновенными. Не тронутая солнцем белая кожа часто выглядит болезненно бледной. Вполне возможно, что у нее неплохая фигура, но кто заметит это, если она прячет свое тело под бесформенными платьями. Впрочем, за убогое состояние ее гардероба, он полагал, следует винить главным образом ее тетку-скупердяйку. Вдобавок ко всему сейчас она в трауре и носит черное.