Чужой - Бенцони Жюльетта

– Не сердитесь! – прохрипел тот. – Это... это... была шутка.

– С Гийомом Тремэном можно шутить лишь тогда, когда он этого хочет! Что касается вашего юмора, то шутите в другом месте!

– Но... пожалуйста, отпустите меня!

Один из путешественников, стоявших позади Гийома, вмешался в их ссору:

– Оставьте его, месье, иначе ни вы, ни я не выйдем из этого здания. Вы еще не ответили на его вопросы...

Гийом послушался. И пока его жертва приводила себя в порядок, он посмотрел на своего нового собеседника. Это был человек лет пятидесяти, плотного телосложения, хотя и не очень высокий. Лицо его говорило о прекрасном здоровье и о длительном пребывании на свежем воздухе. Оно было круглым, любезным, голубые, как горечавка, глаза излучали радость и улыбались. Гийому показалось, что непонятно почему этот незнакомец был очень рад видеть его. Со своей стороны, Тремэн тоже обрадовался, так как услышал в его говоре канадский акцент. Он тоже улыбнулся ему в ответ.

– А вы тоже оттуда?

– Это слышится, да? А вот вы совсем потеряли наш акцент.

– Я уехал из Квебека после осады и много путешествовал, прежде чем обосновался в Нормандии.

– В Нормандии? Да это же по соседству с нами, и акцент очень похож.

– Да, но до этого я долго прожил в Индии... Чиновник, пришедший наконец в себя и обретший свой нормальный цвет лица, кашлянул, чтобы прочистить горло, и проговорил недовольным голосом:

– Все это очень интересно, но за вами стоит целая очередь, джентльмены. Итак, закончим! Не хотите ли, месье, сообщить мне о цели вашего приезда на английскую землю? Я буду вам очень признателен. Конечно, бизнес? – любезно проговорил он.

– Нет. Частный визит.

– К кому?

– К друзьям, конечно. Даже у француза здесь могут быть друзья. А впрочем, это вас не касается.

– Это меня напрямую касается. Если вы не соблаговолите назвать их имя и адрес, вы не попадете в Лондон. Таков закон!

– Придется подчиниться! – прошептал канадец, которого, казалось, все это очень забавляло.

Понимая теперь, насколько прав был лорд Астуэл, приложив к письму рекомендацию, Тремэн показал чиновнику и то, и другое. Видно, супруг Мари-Дус был хорошо известен, так как чиновник уважительно поднял брови и ускорил прохождение формальностей. Получив наконец разрешение на въезд и временный паспорт, который при выезде должен быть сдан в обмен на свой, он был приглашен за стол другого чиновника, который предложил его взору большой план Лондона с указанием нескольких отелей. Потом, узнав о цели его поездки, он показал на карте то место, куда он направлялся, неподалеку от Кембриджа, и рассказал, как можно туда добраться и по каким дорогам. Эта неожиданная забота была обязательной формальностью. Затем он перешел к третьему чиновнику, который записал его особые приметы. И уже после этого его пригласили пройти в следующий зал, где ему должны были вручить его вещи. После досмотра, естественно. Канадец следовал за ним. Он тоже прошел через все эти испытания.

Но если Гийом думал, что все его мучения были теперь позади, то он глубоко ошибался. Прежде чем он попал в зал для получения своего багажа, его привели в небольшую комнату, где в ожидании вызова сидело множество лиц – англичан и иностранцев. Комната была переполнена: несколько десятков человек, прибывших раньше него, томились в ожидании. Здесь были одни мужчины, для женщин была выделена отдельная комната.

Атмосфера была удушающей: запах пота и мочи, грязи, мокрой шерсти и холодного табачного дыма, и над всем этим – запах перегара. Комната слабо освещалась светом коптящих ламп. Время от времени слышался чей-то громкий говор, по-видимому, иностранцев, поскольку англичане-флегматики терпеливо и молча ждали своей очереди.

Тремэн сел на скамью рядом с человеком сурового вида, очевидно, священнослужителем, и спросил его, давно ли он ждет.

– Три часа и сорок четыре минуты, – ответил тот, предварительно взглянув на свои часы почерневшего серебра, – но я пока не волнуюсь: в последний раз, когда я возвращался из Голландии, я пробыл здесь пять часов двенадцать минут. Надо просто запастись терпением.

– Вы находите это нормальным? Но я тороплюсь. Очень тороплюсь!

– Люди всегда слишком спешат, но это бесполезно. Молитесь! И время пойдет быстрее.