Игра любви - Картленд Барбара

На мгновение они прижались друг к другу.

Бените показалось, что лунный свет пронизал все ее тело.

Ничего восхитительнее она не испытывала никогда.

Затем, словно откуда-то издалека, до нее донесся голос Хокинса:

– Вы весь в крови, милорд! Вам лучше немедленно вернуться в дом!

Бенита проснулась, но, первый момент не могла думать ни о чем, кроме этого удивительного ощущения от прикосновения губ графа.

Потом она припомнила события прошлой ночи.

Хокинс и няня взяли на себя все хлопоты.

Они помогли хозяину вернуться в дом и занялись его раной.

Няня выслала Бениту из спальни графа, и, пока его раздевали, Бенита стояла на лестничной площадке над холлом.

Сквозь окна и открытую дверь ей было видно, как Болтон дает указания кучеру лорда Шептала.

Лорда уложили в его коляску и увезли.

Болтон и лакей вернулись в дом.

Они принялись рассказывать экономке и всем, кто только желал узнать подробности дуэли, как непорядочно повел себя Шептил: выстрелил раньше времени, и только чудом граф остался жив.

«Но он жив!» – Бенита была так счастлива, что ей хотелось снова и снова повторять вслух это слово.

Солнечные лучи уже пробивались сквозь занавески.

Бенита посмотрела на часы и удивилась, увидев, как уже поздно.

Она вспомнила, что вчера няня дала графу выпить то, что она называла «успокоительным питьем».

Потом она отвела Бениту в ее комнату, помогла раздеться и лечь в постель.

– Я хочу увидеть его светлость и пожелать ему спокойной ночи! – запротестовала Бенита.

– Его светлость уже спит. И вы тоже скоро уснете.

Спорить со старушкой не имело смысла.

Няня приготовила и для Бениты успокоительный чай и заставила его выпить.

Девушка заснула, так и не увидев графа, и проспала всю ночь без сновидений.

«Я пойду к нему немедленно!» – решила она.

Внезапно ей в голову пришла страшная мысль, что рана могла оказаться гораздо серьезнее, чем показалось вчера.

Вдруг граф потерял слишком много крови и это обессилило его?!

Бенита вскочила с кровати и накинула поверх ночной сорочки очаровательный голубой атласный пеньюар.

Сейчас она не могла думать ни о чем, кроме состояния графа.

Ей было просто необходимо немедленно пойти и самой убедиться, что ему не стало хуже.

Бенита выбежала в коридор.

Она легонько постучалась в дверь спальни графа, но ответа не было.

Опасаясь увидеть самое худшее, Бенита отворила дверь.

Полог над кроватью был откинут, но графа в постели не было.

Он сидел у окна, в которое ярко светило солнце.

Бенита обрадовалась, что ее страхи не оправдались, с радостным восклицанием она бросилась к графу.

Не вставая, он протянул к ней руки.

– Бенита! Мне сказали, что вы еще спите.

– С… вами… все в порядке? Вы не… больны? Вам не… больно?

Вопросы один за другим срывались с ее губ.

Граф улыбнулся.

– Благодаря няне и Хокинсу, я спал как убитый. Моя рана – просто царапина и ничуть не беспокоит меня.

Бенита облегченно вздохнула.

– Этот ужасный, бесчестный человек пытался… убить… вас!

– Забудьте о нем! – сказал граф. – О его поведении, не достойном джентльмена, очень скоро узнает все графство. Сомневаюсь, что он осмелится показаться кому-нибудь на глаза!

– И вам… действительно… не больно?

– Было бы очень больно, если бы вы не спасли меня. Хокинс непрестанно твердит мне об этом!

Как раз в этот момент камердинер вошел с завтраком на подносе и поставил его на стол возле графа.

– Вог увидите, – успокоил Бениту граф, – моя рана вовсе не помешает мне поесть!

– Доброе утро, миледи! – сказал Хокинс. – Принести ваш завтрак в комнату его светлости?

Бенита взглянула на графа.

– Конечно! – ответил он вместо нее.

Хокинс вышел, а граф улыбнулся и сказал:

– Нам так о многом нужно поговорить друг с другом. И еще: могу я сказать, что с утра вы выглядите просто обворожительно?

Бенита покраснела. Она и забыла, что почти раздета.

Однако, когда девушка попыталась встать, граф остановил ее:

– Не уходите! Один взгляд на вас помогает мне гораздо лучше всяких лекарств!

Бенита снова залилась краской.

Только когда Хокинс подал ей завтрак, она забыла о своем смущении.

Граф и Бенита больше не разговаривали о дуэли. Они обсуждали, что нужно сделать в доме в первую очередь.

Еще они представляли себе, как обрадуются в деревне, когда после долгого вынужденного поста смогут приготовить праздничный мясной обед.