Несравненная - Картленд Барбара

«По крайней мере мне удалось уберечь графа от этой дряни!» — в сердцах подумала девушка и поспешила к себе в спальню.

Она совсем не удивилась, застав там миссис Доусон, которая была очень довольна ее необычайной победой.

Экономка помогла Аморите снять крылья и костюм ангела.

Она убрала с ее головы нимб и настояла, чтобы девушка позволила ей расчесать себе волосы.

— Все внизу только и говорили о том, что вы, мисс, на самом деле выглядите как сущий ангел! — сказала миссис Доусон. — Вы слишком хороши для той компании, в которой находитесь, это правда. Все эти девицы и мизинца вашего не стоят.

Аморита, по правде сказать, была склонна с ней согласиться, но тем не менее ничего не сказала.

Она в очередной раз поблагодарила миссис Доусон за помощь и за теплые слова.

Затем она легла в постель, но не погасила свет.

Она была слишком взволнованна, чтобы заснуть.

Вместо этого Аморита думала, как неслыханно ей и брату повезло, ведь они выиграли такое огромное количество денег!

Поскольку она очень боялась, что все может в один миг исчезнуть, как сказочный мираж, она вылезла из-под одеяла, подошла к шкафу, где запрятала свои сокровища, и проверила их еще раз.

Затем она взглянула на ожерелье и подумала, за сколько сможет его продать.

«Оно мое! — гордо говорила она себе. — И не важно, сколько денег я за него получу. Главное — сделать все возможное, чтобы мы больше никогда не попадали в такое бедственное положение, в котором находились до приезда сюда. И нужно разумно тратить деньги».

Это звучало ободряюще.

Однако девушка знала, что будет довольно трудно растянуть полученные средства надолго с учетом того, сколько всего необходимо было сделать.

Операцию Нэнни нужно было оплатить немедленно.

И все же Аморита чувствовала себя гораздо счастливее, чем когда-либо в своей жизни.

Неожиданно раздался стук в дверь.

Аморита не успела ответить, как дверь открылась и в комнату вошел граф.

— Что… что случилось? — спросила девушка.

— Боюсь, ты расстроишься, — ответил граф, — но Гарри… ему стало плохо, он потерял сознание. Я перенес его к нему в спальню, и сейчас мой слуга его раздевает.

— Потерял сознание? — Аморита всплеснула руками.

Она не стала задавать лишних вопросов.

Открыв смежную с ее комнатой дверь, она буквально влетела в покои Гарри.

Верный слуга графа и один из лакеев уже уложили бесчувственного молодого человека на кровать.

Сейчас они снимали с него обувь и фрак.

Аморита смотрела на бледное лицо брата.

Его глаза были закрыты, он был в абсолютном забытьи. Аморита почувствовала огромную тревогу за жизнь близкого человека.

Потом, когда слуга аккуратно повесил фрак Гарри на спинку стула, ее вдруг словно осенило.

Она подошла к стулу и проверила внутренний карман фрака.

Он был пуст!

Она повернулась к графу, который следовал за ней по пятам, и тихо, чтобы не устраивать сцен перед слугами, высказала графу свою догадку:

— Это дело рук Зены! — гневно прошептала она. — Она отравила Гарри, как сначала собиралась отравить вас, и вытащила у него деньги, которые вы ему дали за выигрыш.

Граф, казалось, все прекрасно понял и отвел ее назад в спальню.

— Как ты узнала, чем она собиралась меня напоить? — спросил он. — И с чего ты взяла, что Гарри опоили этим ядом?

Очень тихо Аморита поведала ему историю, которая произошла с ней у фонтана в саду.

Она заметила, что граф смотрит на нее с недоверием.

Затем на его лице промелькнуло нечто похожее на гнев, который он, однако, ничем не выдал, и, не говоря больше ни слова, резко повернулся и вышел из спальни.

Аморита же вернулась к Гарри. Слуги уже раздели его и уложили в кровать.

Он лежал неподвижно. Белое лицо под белоснежными простынями. На глаза Амориты навернулись слезы.

— Думаю, мисс, с ним все будет в порядке, не отчаивайтесь, — сказал один из слуг. — Если я вам понадоблюсь, скажите ночному лакею, и он позовет меня.

— Спасибо вам, — ответила Аморита, — спасибо большое.

Когда слуги ушли, она положила руку брату на лоб.

Он был еле теплым. Аморита не на шутку встревожилась, так как дыхание Гарри было прерывистым, а лицо — мертвенно-бледным. Он находился в состоянии глубокого наркотического отравления. Безусловно, он не был пьян, а был опоен этим неведомым снадобьем. Но, к счастью, яд не сильно подействовал на него, поскольку сердце билось и он все же дышал.