Брак по расчету - Картленд Барбара

Эта дама была великолепной наездницей и снискала себе огромную популярность во времена Регентства, когда ее откровенные высказывания и ругательства, употребляемые ею не только во время охоты, считались высшим шиком.

Прошли годы, ее манеры стали считаться сначала грубыми, а потом и просто вульгарными, и многие перестали приглашать ее.

Но лошадьми она править умела, в этом не было сомнения, и когда ее коляска промчалась мимо собравшейся толпы, ее приветствовали громкими криками, цилиндры и котелки взлетали в воздух.

По сравнению с ней Карина выглядела очаровательным ребенком, маленьким и слабым. Казалось, что управлять горячими лошадьми ей не под силу. На ней была бледно-голубая амазонка, плотно облегающая ее стройную талию, и маленькая соломенная шляпка, скромно отороченная голубыми лентами.

Золотистые волосы были убраны со лба и уложены сзади в аккуратный пучок. Она была не только очаровательна, она была настоящей леди. Маркиза со своими взъерошенными волосами, выкрашенными хной, на леди никак не походила.

Когда Карина поравнялась с графом, он увидел, что она прекрасно справляется с лошадьми. Лошади были запряжены в двухколесную коляску, купленную графом недели две назад. Это была великолепная пара гнедых, за которых он в прошлом месяце заплатил не менее тысячи гиней.

Граф считал, что они недостаточно объезжены, и пока держал гнедых на конюшне. Неподвижно сидя в фаэтоне, он, кипя от ярости, смотрел, как они проносятся мимо.

— Здорово Ее Сиятельство с ними справляется, — тихо сказал его лакей.

Это замечание вызвало у графа ярость. А то, что Карина, выпрямившись, несется в экипаже, держа в руках вожжи и хлыст, и это приводит в восторг щеголей, наблюдавших за скачками, разозлило его еще больше.

Он понял и то, что толпа обыкновенных зевак болеет за маркизу, потому что не приемлет сдержанную манеру Карины. К сожалению, думал он, простой люд считает, женщина должна распихивать всех локтями, чтобы добиться успеха.

Он испытывал сложное чувство. С одной стороны, граф хотел, чтобы Карина проиграла и, униженная, поняла, что ей не следовало бы участвовать в скачках. Но с другой — ему хотелось, чтобы его жена показала этой старой ведьме, что она не единственная, кто умеет обращаться с лошадьми.

— Идут! — закричал кто-то, и через мгновение вдалеке показались лошади.

Не вызывало сомнения, что, кто бы ни победил, победа будет нелегкой. Графу показалось, что лошади идут ноздря в ноздрю. Но метрах в ста от финишного столба Карина вырвалась вперед.

К этому времени маркиза уже и криками подбадривала своих лошадей, и стегала их хлыстом, ее лицо горело, волосы растрепались.

Карина ехала так, как будто наслаждалась спокойной прогулкой в парке. Она сидела, выпрямившись, держа руки под нужным углом. Хлыстом она совсем не пользовалась, едва заметным движением рук направляя лошадей. И хотя граф был рассержен, он не мог не отметить, с каким изяществом Карина выиграла гонки.

Она не улыбалась, только глаза сияли счастьем. Граф подумал, что на ее месте маркиза вела бы себя иначе, бурно выражая свой восторг.

Раздались громкие крики. Англичане оставались верны себе. Те, кто держал пари против Карины, теперь отдавали ей дань. Карина, сдерживая лошадей, услышала доносившиеся издалека крики. «Я победила, — подумала она. — Победила! Я знала, что смогу это сделать». Теперь, когда скачки закончились, почувствовала себя уставшей. Она так хотела победить маркизу, но сейчас ощутила безразличие. Ей даже не хотелось получать приз.

Карина подумала, что скажет муж, если он узнает об этих гонках. Когда она остановила разгоряченных коней и уже готова была повернуть их и ехать к финишному столбу за призом, увидела, что рядом останавливается фаэтон.

Она увидела графа и почувствовала, словно ледяная рука сжала сердце.

Карина хотела что-то сказать, но слова, казалось, замерли у нее на губах. Она могла только молча смотреть на него огромными испуганными глазами.

— Идите сюда, Карина, — сказал граф.

Услышав голос, в котором чувствовались стальные нотки, Карина поняла, что он взбешен.

— Джеймс, отведите гнедых и коляску Ее Сиятельства на конюшню, — приказал он лакею.

Лакей спрыгнул с фаэтона, Карина передала ему вожжи и сошла с коляски. Граф не подал руку и не помог Карине сесть в фаэтон. Он подождал, пока она устроилась удобнее на сиденье, и стегнул лошадей.