Возвращение герцога - Картленд Барбара

Герцог усадил ее на диван и, видя, что Айлин оглядывается по сторонам, сказал:

— Я заказал новые занавеси и принес вас сюда, чтобы узнать, какие ламбрекены вы предпочитаете.

Я познакомился с чертежами, которые Адам сделал для этой комнаты. Он разработал два разных решения, но ни одно из них не было осуществлено.

Шеридан протянул Айлин чертежи, и, когда она углубилась в них, он проговорил:

— Эта комната значит для меня больше, чем какая-либо другая. Здесь, Айлин, вы спасли мне жизнь, и здесь я понял, что не позволю ни грабителям, ни кому-то другому забрать у меня то, что принадлежит мне.

Айлин слушала его, едва дыша. Поймав ее взгляд, герцог добавил:

— Кроме того, здесь я понял, что никогда не смогу оставить или потерять вас.

Он говорил так тихо, что на долю секунды Айлин показалось, что она ослышалась. Герцог присел на диван рядом с ней.

— Вы говорили, что ненавидите меня, и все же спасли мне жизнь. Я хочу знать, что вы думаете обо мне сейчас.

Айлин вздохнула, взглянула ему в глаза, и вдруг ощутила, как ее душу заполняет странное чувство.

Ее сердце словно освободилось от страха и тревоги.

Она пыталась заговорить, но не могла.

Сердце бешено колотилось у нее в груди. Ей казалось, что вся комната залита ослепительным светом, нисходящим с небес, и этот свет поглощал и герцога, и ее саму.

Он придвинулся чуть ближе к ней, еще не смея коснуться девушки, и произнес:

— Кажется, мне было суждено влюбиться в вас. Я люблю вас больше, чем любил кого-либо в своей жизни, и поэтому я больше не могу никого ненавидеть. Все прошлое исчезло, я думаю лишь о будущем — нашем будущем, Айлин.

Осторожно, словно боясь напугать ее, герцог обнял девушку и прижал к себе.

Он чувствовал, как она дрожит, видел, что она пытается спрятать лицо на его плече. Приподняв ее голову, Шеридан взглянул Айлин в глаза.

— Я люблю тебя, — сказал он тихим, слегка дрогнувшим голосом. — Мне нужно знать, моя прекрасная, моя милая, что ты думаешь обо мне.

И не дожидаясь ответа, Шеридан прильнул к ее губам.

И Айлин поняла, что сама ждала этого мига, неосознанно молилась об этом.

Мягкость ее губ возбуждала его, и нежный поцелуй становился все настойчивее, все требовательнее.

Айлин казалось, что они возносятся к небу, а тоска, уныние и страх исчезают без следа.

Она не была больше собой, только частью его. Сильные руки Шеридана, его настойчивые губы дарили ей ощущение такой защищенности, о которой девушка никогда не смела даже мечтать.

И в то же время это был божественный восторг и наслаждение.

Лишь когда Айлин стало казаться, что душа ее, сбросив оковы плоти, летит ввысь, сопровождаемая звуками музыки и ароматом цветов, ослепленная солнечным сиянием, герцог поднял голову.

Слова сами срывались с губ девушки:

— Я… люблю тебя! Я давно поняла, что… люблю тебя, но… я не знала раньше, что… это любовь!..

— Ты любишь меня! — чуть охрипшим от волнения голосом выговорил герцог. — О, моя драгоценная? Как я хотел услышать эти слова!..

И их губы снова слились в поцелуе, пока оба не задохнулись. Он так крепко сжимал ее в своих объятиях, что Айлин казалось, будто она умерла и оказалась в раю.

Когда герцог снова оторвался от Айлин, девушка уткнулась лицом в его шею.

Он ощущал ее прерывистое дыхание, слышал, как сильно колотится ее сердце, словно готовое выскочить из груди.

— Я люблю тебя! — повторял герцог. — Боже! Как я люблю тебя!..

Он стал покрывать поцелуями ее волосы и вдруг тихонько рассмеялся:

— Как я мог думать, что сумею избежать того, что ты называешь зовом крови? Но дело в том, что для меня он воплотился в одном человеке, в тебе.

— Я люблю тебя, — сказала Айлин. — Я никогда не думала, что встречу такого человека.

Такого прекрасного, такого желанного и… так желающего меня…

— Я докажу, как сильно хочу тебя, — проговорил герцог, — но прежде всего, мое сокровище, нам необходимо пожениться, и как можно скорее.

— П-пожениться?..

— Ты думаешь, я слишком стар для тебя?

Но тебе нужно столькому научить меня и вдохновить на совершение еще более достойных дел, чем те, которыми славился род Бери. И чем быстрее мы начнем, тем лучше.

В его голосе уже не слышалось былой горечи и боли.

Айлин теснее прижалась к нему, задыхаясь от счастья.

— Ты совсем… не стар для меня, но… я боюсь… Я ничего… не знаю об этом… мире и могу… показаться тебе скучной…