Таинственный пруд (Том 2) - Холт Виктория

Я думаю, для Джастина было тяжким испытанием — спускаться в шахту после всего случившегося, но он справился с этим. Я была уверена в том, что его подстегивает надежда найти в конце концов золото. Каким эффектным завершением его пребывания в «Золотом ручье» был бы такой случай: избежать верной смерти и сделать состояние! Но ничего особенного не случалось, обычные эпизодические находки — ровно столько, чтобы не угасала надежда. Иногда Джастин играл в карты; не знаю, жульничал ли он при этом. Я не спрашивала, я не хотела знать об этом.

Теперь я воздерживалась от поспешных суждений о людях. Их невозможно узнать… никогда, судя по всему. Я часто думала о Джервисе — печально, ностальгически вспоминая все его хорошие черты. Как только мне на ум приходили мысли о нашем бегстве с постоялого двора, я тут же подменяла эти картины изображением героя, воспоминаниями о его последнем взгляде, о грязи, облепившей его волосы и стекающей по лицу, — это у Джервиса, у самого элегантного мужчины во всем Лондоне! Мне навсегда запомнилось выражение триумфа на его лице, когда он вытаскивал Джастина: он поставил на кон свою жизнь и проиграл ее, но по большому счету — выиграл, поскольку главной целью было спасение Джастина, которого он презирал как шулера.

Но в основном мои мысли теперь были сосредоточены на ребенке, единственной моей радости. Мне не хотелось постоянно вспоминать о прошлом; мне не хотелось думать про Бена и Лиззи; мне не хотелось вспоминать о том, как я чуть не изменила Джервису; мне не хотелось думать о разочарованиях и расстройствах во время жизни с Джервисом. Все это завершилось, и вскоре должна была начаться новая жизнь — жизнь с ребенком!

* * *

Однажды, когда я пришла в лавку, миссис Боулз сказала мне:

— Я уже все подготовила! Мы расположимся в тех же комнатах, где была миссис Картрайт, когда рожала Патрика.

— Что?! — воскликнула я.

— Ну-ну, уже подошло время, когда не вы решаете! Тут уж все предоставьте мне! Я поселюсь в комнате рядом с вашей, и мы переедем туда за неделю до родов. Я уже все обсудила!

— Но я-то не обсуждала этого, миссис Боулз!

— Я обсуждала с мистером Лэнсдоном и мисс Лиззи! Мы собираемся вызвать доктора Филда, он немного поживет в холле. Как появятся у вас признаки, так Джекоб сразу же и поедет за ним!

— Я не могу… и зря вы все это затеяли, миссис Боулз!

— Ну, вот, вы уже и закапризничали! Малышу это не на пользу! Мы же не хотим, чтобы он начал высовывать нос, чтобы посмотреть, почему мы шумим, пока мы ему встречу не подготовим?

— Но я хочу оставаться в своем доме…

— А малышу это не на пользу! Что бы случилось с миссис Картрайт, если бы она оказалась в таком месте, где не было бы кучи народу, который помогал ей?

— Со мной другое дело…

— Да то же самое! Все женщины одинаковы, в любом краю, а особенно, когда они в положении. И говорить тут не о чем, все уже решено! А если начнете ломаться, так все подумают — она, мол, что-то имеет против тех, что в холле живут.

Тут я поняла, что мне придется сдаться — ради ребенка и принимая во внимание, «что люди могут сказать». Но следует признать, сдалась я с облегчением. Морвенна очень волновалась, ожидая рождения ребенка в нашей хижине, — как, впрочем, и я сама. Мне следовало забыть, от кого исходило это гостеприимство. В конце концов, жизнь моего ребенка была важней моей гордыни!

* * *

Близилось время родов. Я с нетерпением ждала решающего дня: вскоре после этого мы уедем отсюда. Поскорее бы летело время!

Много разговоров шло о шахте Морли. Предполагалось, что залежи в ней еще богаче, чем считали поначалу. Бен всегда был самым уважаемым человеком в городке, но теперь вокруг него возникла чуть ли не божественная аура: он сумел найти золото и сделать так, что оно принадлежало ему. Это всех восхищало.

Все, конечно, знали, что ради этого он женился на Лиззи. Лиззи тоже должна была знать об этом. «Но если обе стороны были удовлетворены условиями сделки, — сказала я Морвенне, — какая разница, что за мотивы были за их действиями?»

Морвенна была настроена романтично:

— Я бы предпочла думать, что Бен влюбился в Лиззи и поэтому женился на ней… а уж потом нашел на этой земле золото. В конце концов, она хорошенькая, миленькая и такая добродушная! Я не представляю, чтобы она могла принести хоть кому-нибудь вред. А ему, должно быть, хотелось защитить ее: сильные мужчины любят брать кого-нибудь под защиту!