И только сердце знает (том 2) - Линдсей Джоанна

Золотые волосы и такая же золотистая кожа, глубокие васильковые глаза — то же лицо, те же черты, но это все же был не Ранульф. Сходство было просто невероятным! Этот незнакомец, должно быть, его брат. Но нет, Ранульф говорил ей о том, что у , него есть младший брат, а этот был старше, хотя и ненамного. Несомненно, он был слишком молод, чтобы быть отцом Ранульфа, м все же именно так это скорее всего и было. Нелюбимый отец. И Рейна вдруг вспомнила, с какой болью и с какой ненавистью говорил Ранульф об этом человеке.

— Все в порядке, леди Рейна. Я часто произвожу подобный эффект на женщин.

Несомненно, эта фраза была заготовлена им специально для того, чтобы по прибытии в замок облегчить замешательство хозяйки из-за того, что она выглядела перед ним как настоящая идиотка, онемев, ослепнув и оглохнув от его столь необычайного облика. Однако на этот раз он ошибся в причине подобного изумления, и Рейну вполне можно было простить за проявленную ею чувствительность. Ведь не каждый день ты встречаешь человека, который как две капли воды похож на твоего мужа, хоть и немного постарше его.

— Вы прибыли сюда с целью встретиться с Ранульфом?

— С Ранульфом?! — настала его очередь удивиться, а потом он понимающе улыбнулся. — Итак, вот почему вы так уставились на меня. Сходство. Просто сверхъестественно, не правда ли?

— Да, — ответила она, все еще не веря в то, что два человека разного возраста могут быть так поразительно похожи.

— Однако я и не подозревал, что Ранульф находится где-то в тих краях. Когда я слышал о нем в последний раз, он был на службе у какого-то барона, живущего рядом с границей. Конечно, это было уже год назад, а он не очень-то любит подолгу засиживаться на одном месте.

Как же он мог знать это? По словам Ранульфа, отец и разговаривал-то с ним всего два раза за всю его жизнь. Или же он притворялся любящим и заботящимся отцом только потому, что любой, кто видел Ранульфа и его самого, не мог ошибаться, что они были отец и сын?

— Возможно, раньше это и было его привычкой, однако в ближайшее время он не собирается покидать Клайдон, — сдержанно сказала Рейна.

Казалось, что незнакомец был смущен поведением Рейны, однако еще более заинтригован ее словами.

— Клайдон и многочисленные его владения хорошо мне известны, леди Рейна, но что-то я не припомню, чтобы я слышал, что у вас возникли настолько серьезные сложности, что вам потребовались бы исключительные умения моего сына. Однако могу заверить вас, что вы наняли лучшего воина.

Неужели то, что она почувствовала в его голосе, была неподдельная гордость? Какое право он имеет на то, чтобы гордиться сыном, которого сам же и бросил?

— Конечно же, мы более чем довольны необыкновенными способностями Ранульфа, милорд, однако боюсь, что вы кое-что не так поняли. Я не нанимала Ранульфа, я вышла за него замуж. Он и есть новый лорд Клайдона.

Итак, Рейна отыгралась. Ее замешательство в первый момент знакомства казалось ей теперь просто незаметной паузой по сравнению с тем шоком, в который повергло ее сообщение отца Ранульфа. Он долго и недоверчиво смотрел на нее, а потом неожиданно вскинул голову и громко рассмеялся.

— Вы что, не верите мне? — сердито спросила она, Он ответил не сразу, ибо никак не мог совладать с приступом хохота.

— Нет. Я вовсе не сомневаюсь в ваших словах, миледи. Я всегда знал, что Ранульф не пропадет, но я и предположить не мог, что он настолько преуспеет! Если он сейчас здесь, то мне бы хотелось увидеть его.

— Однако вы прибыли отнюдь не для этого. Так в чем же все-таки цель вашего визита в замок, милорд?

— От моей телеги, что осталась стоять чуть ниже по дороге, отлетело колесо. Я надеялся, что мне удастся разыскать в замке кузнеца, который бы исправил неполадку, а я бы в это время нанес мм визит вежливости. А теперь, возможно, вы скажете мне, в чем причина вашего столь враждебного поведения?

— Враждебного?! Я полагала, что была довольно груба, однако если вы предпочитаете называть это…

Ответом ей был новый взрыв хохота, что было довольно-таки неожиданно, ибо подобная невежливость с ее стороны скорее могла бы вызвать приступ гнева. Да, становилось совершенно очевидно, что необходимо было очень постараться, чтобы вывести из себя отца или сына. В конце концов этот человек был гостем в ее доме, хотя и незваным. И он ничем не заслужил подобной враждебности за свои прошлые поступки, которые не имели к ней совершенно никакого отношения. А что, если Ранульф будет рад видеть его? Если же она посмеет выгнать этого человека, не посоветовавшись с Ранульфом, не предоставив ему возможности самому решить этот вопрос, то вполне вероятно, что он устроит ей ад кромешный, а не жизнь. Как бы там ни было, но она вела себя с этим человеком, которого и не знала вовсе, просто непозволительно. Как же его звали? Господи! Спрашивать об этом сейчас — значит нанести ему еще одно оскорбление.