Легенда - Деверо Джуд

– Да, – вспомнила Кэди. – Как, черт возьми, ты угадал?

– Я не угадывал, я знал. – Подняв глаза, он посмотрел прямо на нее. Когда Коул заговорил, Кэди почувствовала его теплое дыхание у себя на щеке.

– Когда я был мальчишкой, до девяти лет мне часто снилась маленькая девочка в красном платье, катающаяся на пятнистом черно-белом пони. Она никогда ничего не говорила, но всегда смеялась, и я чувствовал, что она – мой друг.

– И что случилось.., с ней? – спросила не совсем проснувшаяся Кэди, витая в остатках собственного сна.

– Ничего. Она исчезла после той перестрелки, в которую я попал ребенком. По крайней мере мне так кажется. Я помню, как бредил, метаясь в жару, и все время говорил маме, что маленькая девочка ушла. Но теперь я думаю, что исчезновение этого сна связано с людьми, которые умерли в тот день.

Кэди погрустнела, но он улыбнулся и поцеловал ее в носик.

– Все это было очень давно. Точнее, двадцать четыре года назад, но я по-прежнему помню эту маленькую девочку, которая всегда мне улыбалась. Ты напоминаешь мне ее, и поскольку ты каталась на пятнистом пони, я думаю, ты и была той маленькой девочкой.

Кэди пришлось прикусить язык, чтобы не рассказать ему о собственном повторяющемся на протяжении всей жизни сне. Она с удовольствием сказала бы, что Грегори – тот мужчина, о котором она грезила столько раз, но догадывалась, что Коул заметит ложь в ее глазах. Хотя Грегори все-таки был ближе к образу героя ее снов, чем этот светловолосый, голубоглазый человек.

Вставая, Коул вытащил ее руку из-под одеял и потянул на себя.

– Давай, поднимайся, ленивица, – сказал он. – Нам есть чем заняться.

Кэди позволила себе последний раз с наслаждением закрыть глаза, потом слегка высунула палец ноги из-под покрывала.

– Скажи, когда я дотянусь до пола, – попросила она.

– Поднимайся, а я пожарю тебе оладьи.

– На сале? – с невинным видом поинтересовалась она.

– На медвежьем жире.

– О?! А что ты сделал с оставшейся частью медведя?

Коул, спокойно наблюдающий за ней с высоты своего роста, вдруг зарычал грубым басом:

– Я съел его и сам стал медведем! – раскинул огромные ручищи, словно две лапы, Коул набросился на Кэди и попытался впиться зубами в ее шею.

Кэди визжала и смеялась, боролась с ним, просила отпустить, но медвежьи лапы сомкнулись на ее теле, слегка приподняли и только потом отпустили.

– Ага, вот где есть лакомый кусочек, – прорычал он, крепко обхватив ладонью ее грудь.

– Коул! – завопила Кэди, отталкивая его, хотя и не слишком старательно. Однако когда он, приоткрыв рот, опустил голову, она догадалась, что он намерен сделать. Кэди отличалась значительной физической силой благодаря годам работы с тяжеленными жаровнями и медными чанами, в которых можно было сварить за один раз литров двести или двести пятьдесят бульона. Резко выбросив вверх бедра, она застала его врасплох и поэтому умудрилась сбросить Коула на пол, так что он даже откатился к стене и с глухим стуком ударился об нее.

Он настолько растерялся от неожиданности, что Кэди успела накинуть на него одеяло и вырвалась на свободу. Однако Коул поймал девушку за руку и толкнул обратно в кровать, пригвоздив к месту ногой и руками, склонив голову, чтобы поцеловать ее.

Сделав еще один мощный рывок вперед и изогнувшись, Кэди выскользнула из-под Коула и свалилась на пол у изголовья кровати. Перекатившись через себя, она вскочила на ноги, встала перед камином и, схватив кочергу, принялась размахивать ей, словно мечом.

– Только дотронься до меня еще раз, мистер Медведь, и я спущу с тебя шкуру и брошу ее на пол ковриком.

Коул сел, и на лице его отразились притворные страдания. Прижав обе руки к сердцу, он упал на кровать:

– Я убит! Ты убила меня! Меня больше нет!

Кэди поставила кочергу на место рядом с камином.

– Хорошо, – громко сказала она. – Раз уж мой медведь умер, мне достанется больше пирожков!

Коул не пошевелился.

– С маслом!

Он по-прежнему не двигался.

– С яблоками и корицей! Коул приоткрыл один глаз.

– Кажется, мое сердце снова начинает биться. Если я выживу после такого нападения, я, наверное, бессмертный. – Он приподнялся на локте и посмотрел на нее.

– Бессмертные не едят, – сказала она.

– Тогда вернулся на эту землю, – решительно заявил он, выбираясь из постели и направляясь к Кэди, однако она отошла в сторону.

– Отправляйся развести огонь, чтобы я могла готовить, – сказала она самым твердым тоном, на какой только была способна, пока он снимал рубашку, чтобы натянуть свое шерстяное белье. Только когда он, наконец, вышел из хижины, Кэди перевела дыхание.