Слёзы Марии-Антуанетты - Бенцони Жюльетта

— Нам известно немногим больше, мадам, — ответил Адальбер. — В последний раз мы видели его, когда он припарковал машину возле театра Монтансье, чтобы оказать нам помощь, если мы начнем преследовать некоего загадочного персонажа, с которым у нас была назначена встреча у бассейна «Дракон»… при участии полиции, кстати…

— Он ускользнул от вас и мой муж погнался за ним?

— Нет. Этот человек так и не появился. Гнаться было не за кем, но когда мы решили предупредить полковника, что наша встреча не состоялась, его не оказалось на месте. Прошу вас, однако, не терять надежды, — поспешно добавил Альдо, увидев, как потемнели голубые глаза Любы Карловой. — Вы знаете его лучше, чем мы, и вам должно быть известно, что он, напав на след, добычу не упускает. Возможно, он что-то увидел, пока ждал, и захотел прояснить ситуацию! В сущности, он задержался всего на несколько часов.

Морозини, пытаясь успокоить жену Карлова, старался убедить и самого себя в благоприятном исходе событий, потому что внезапно почувствовал, что не может вынести горя этой пожилой женщины, которая, несомненно, была когда-то очень хороша собой и до сих пор сохранила следы былой красоты… Нет, с безудержным полковником не должно случиться несчастья! Эта пара прошла через ад Октябрьской революции. Они не могут, не должны разлучаться. По крайней мере, не сейчас! Торопливо допив поданный ему чай, он встал и поклонился с чарующей улыбкой:

— Мы немедленно оповестим комиссара Лемерсье о случившемся и сами также займемся поисками…

Когда Морозини произносил эти слова, ему внезапно пришла в голову мысль настолько простая, что он упрекнул себя за рассеянность. В машине он поделился своим открытием с Адальбером:

— Грум, который принес письмо! Быть может, полковник последовал за ним?

— Зачем? Это грум из «Трианон-Палас»… или из другой гостиницы, исполнивший поручение клиента, которого, вероятно, и не видел даже…

— Все же надо узнать, что думают об этом в полиции… и сообщить об исчезновении полковника.

К несчастью, Лемерсье встретил последнее известие с явным раздражением, поскольку неукротимый таксист был, по его мнению, способен на что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание. А вопрос о груме его сразу обозлил.

— Как вы полагаете, на что я трачу свое время? — рявкнул он. — Я подумал об этом гораздо раньше вас, дражайший князь! Мальчика допросили: он работает в «Трианон-Палас» и вчера, придя на службу, обнаружил в кармане форменного пиджака запечатанное послание, записку с инструкциями и банковский билет. Неизвестный клиент добавил, что он получит столько же, когда исполнит поручение. Так и произошло… А теперь дайте мне спокойно работать!

Зная по опыту, какая реакция последует, друзья благоразумно воздержались от вопроса, как зовут грума.

— Если Лемерсье его нашел, я тоже найду! — заверил Адальбер. — Но займусь этим попозже! Ну, ступай на заседание своего комитета…

Обо все этом и размышлял Альдо, шагая по версальским улицам бок о бок с План-Крепен, и сложившаяся в его воображении картина выглядела не лучше, чем бледное, осунувшееся, скорбное лицо Любы. Он был глубоко потрясен тем, что несчастье приключилось с таким могучим жизнелюбивым человеком, как Карлов. И уже представлял себе, как с тяжелым сердцем сообщает печальное известие его вдове!

Когда они пришли, все уже собрались. Активных членов комитета было полтора десятка, и шелест их голосов заполнял анфиладу комнат, хотя местом собрания стала последняя из них. Несмотря на свои тревожные мысли, Альдо по достоинству оценил восхитительную обстановку особняка графини де Ла Бегасьер. Деревянные панели, выкрашенные в бледно-зеленый цвет с золотыми «решампи», занавеси на дверях кисти Буше и Греза, роскошные трюмо. Мебель была из ценных пород дерева, кресла обиты вышитым атласом неярких тонов. Лаковые миниатюры из Китая и терракотовые фигурки Клодиона^[51] служили фоном для прелестного клавесина, покрытого «Верни Мартен»^[52] с прорисованными на нем персонажами китайских сказок. Пурпурные розы и белоснежные пионы в вазах. Шелковые ковры и сверкающие хрустальные люстры во всех гостиных. А в библиотеке, где участники заседания собрались перед обедом, Альдо залюбовался рядами книг в переплетах из светло-коричневой кожи с золотым тиснением.

— Поистине, у вас чудесный дом, графиня, — сказал он, целуя руку хозяйке, — и если бы я жил не в Венеции, наверное, поселился бы здесь. Вероятно, это последний город, где можно жить, предаваясь мечтам.