Как спасти репутацию - Эшли Дженнифер

Священник опять пристально смотрел на него. Александр понятия не имел, что сейчас было сказано.

– Размечтался о брачной ночи? – Иган Макдональд прошептал это так громко, что сидевшие на первой скамье услышали. Под их смешки Александр сказал:

– Простите. Прошу вас повторить то, что вы сказали.

Миган натянуто улыбнулась:

– Это ты должен повторять, Александр.

Опять смешки. Священник бубнил то, что требовалось, а Александр взял Миган за руку и, крепко держась за нее, повторял:

– Я, Александр Октавиан Лорен Максимилиан, беру тебя, Миган Элизабет Тэвисток, в свои законные жены, чтобы быть с тобой с этого дня и навсегда… на этом даю слово.

Он надел ей на палец обручальное кольцо, серебряное, с бриллиантами и изумрудами, но руки у него дрожали, ладони взмокли от пота, потому что среди прочих слов он пообещал любить ее телом. Она заметила и искоса посмотрела на него с пониманием.

Знает ли она, как прекрасны ее глаза? Сияющие, карие, в золотых крапинках, как пронизанная солнцем вода на пруду.

Священник облегченно закончил:

– Объявляю вас мужем и женой, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Александр наклонился и коснулся сочных губ Миган. Дело сделано.

Свадебный завтрак проходил в Мейсфилд-Хаусе, присутствовали все эти герцоги и герцогини, послы и их жены, не говоря уж о Майкле Тэвистоке и Симоне, которая вела себя прилично, за что Миган была ей благодарна. Банкет затягивался, самые высокопоставленные члены общества не видели причин, почему надо кончать есть и пить.

За жениха и невесту было провозглашено столько тостов, что у Миган от шампанского кружилась голова, она говорила со столькими людьми, что не могла вспомнить, кому что сказала. «Первая жена Александра, – мрачно думала она, – по крайней мере могла назвать любого по имени и тем дать ему почувствовать свое особое отношение. А я могу только невнятно бормотать и надеяться, что мои высказывания имеют смысл».

Александр был холоден – подлинный герцог; он отошел от нее вскоре после начала завтрака и сейчас разговаривал с русским послом. Миган подумала, что за это утро, видимо, появилось много связей, полезных для Нвенгарии.

Только когда начали сгущаться сумерки, гости стали разъезжаться. Они вернутся домой, переоденутся и отправятся в город разносить сплетни о свадьбе.

Последними уезжали Майкл и Симона. Миган поцеловала мачеху, сжала ей обе руки, радуясь, что болтушка Симона уедет. Но когда ее обнял отец, слезы полились из глаз.

Майкл крепко прижал ее к себе; от него пахло кашемиром, отчего на сердце стало еще больнее.

– Ты будешь счастлива, моя девочка, – сказал он осевшим голосом.

– Да, папа.

Симона всхлипнула и промокнула глаза кружевным платочком.

– О Боже, ведь я собиралась быть храброй. Мы живем близко, в нескольких кварталах, а летом вы с Александром обязательно приедете в Оксфордшир. Мы закатим прием на зависть всей Англии. Я уже начала подготовку.

Майкл отодвинулся от Миган и криво улыбнулся. Миган тоже улыбнулась, но она уже скучала по ним.

Монморенси, дворецкий из английского персонала Александра, стоял у открытой двери, носом на улицу. Ландо Тэвистоков ждало у входа, Робертс держал дверь кареты. Пальцем правой ноги он почесывал левую икру, оставляя следы на белых носках.

Милый неуклюжий Робертс. Миган опять чуть не заплакала. Простая домашняя жизнь откатывалась от нее, как последняя волна прилива, и как бы Миган ни хотела быть с Александром, она чувствовала, что теряет что-то невосполнимое.

На прощание Миган выдавила из себя веселую улыбку, помахала родителям рукой, сказала Робертсу, чтобы крепче держался на запятках. Дверца хлопнула, карета качнулась вперед, и они уехали.

Монморенси захлопнул входную дверь, и Миган оказалась замкнута в гулкой черно-белой ротонде холла. Она задрожала, потерла рукава темно-зеленого платья, которое новая горничная помогла ей надеть после шикарного свадебного платья. Теперь Миган будет носить цвета матроны – никаких кремовых и белых нарядов.

Когда дом был полон гостей, снующих слуг, он не казался слишком большим, но теперь стены тянулись вдаль и ввысь, а тишина пустого пространства давила на уши.

– Ваша светлость, – сказал Николай. Миган резко обернулась.

– Господи, Николай, вы ходите тихо, как кошка.

– Прошу прощения, – сказал нисколько не раскаявшийся Николай. – Его светлость желает официально познакомить вас с вашим персоналом.