Нескромное предложение - Коултер Кэтрин

Жену.

Не нужна ему никакая жена. Он слишком молод. Слишком привык вести разгульную свободную жизнь. Самодовольная физиономия Роэна Кэррингтона вызывает у него злость и раздражение. Правда, в глубине души он завидовал другу. Но одно дело жениться на той, кого выбрал сам, и совсем другое — идти к алтарю с навязанной невестой. Выхода все равно нет. Он не подлец, не негодяй и не позволит погибнуть молодой девушке, если в его силах спасти ее репутацию.

К этому времени он уже полностью смирился с последствиями своего великодушного поступка. Сабрина Мерсеро, виконтесса Деренкур. Звучит неплохо! Не такое уж это тяжкое испытание — жениться на ней, — стоит лишь вспомнить необыкновенные, единственные на всем белом свете фиолетовые глаза. Да и все остальное, что он успел рассмотреть во всех подробностях.

Он неожиданно обнаружил, что с нетерпением ждет реакции на известие о том, что ее инкогнито раскрыто. Ну и упрямая же ведьма! Впрочем, ее упорство и твердый характер ему по вкусу; главное — уметь держать их под контролем, конечно. Он почти уверен, что она подходит ему куда лучше Элейн, по крайней мере втайне на это надеялся. Сабрина не только прелестна, но и умна. Немногие мужчины успевали так хорошо узнать невесту до свадьбы. Да, все обернулось не так уж плохо. Она станет его женой. И как можно скорее.

Он постучал и ступил через порог. Сабрина задумчиво смотрела в окно. Яркий солнечный свет струился сквозь стекло, зажигая ее волосы полуденным пламенем, окружавшим ее головку подобно алому гало.

После свадьбы, когда она окажется в безопасности, он объяснит, что не имеет ни малейшего намерения изменять свою жизнь. Она, разумеется, должна понять. В конце концов, это брак не по любви, а по голому расчету. Сабрина займет подобающее ей место в обществе, а он пойдет своей дорогой.

Девушка отвернулась от окна и закрыла глаза. Нос забавно подергивался.

— Кажется, виконт испек хлеб? Пусть он снова будет плоским, как лепешка, я готова съесть все, до последней крошки.

Филип, улыбнувшись, опустил поднос на столик.

— Поэтому я и захватил целый каравай.

Кроме хлеба, он принес суп, мисочку с медом, и Сабрина с жадностью набросилась на еду. Господи, какая же она тощая. Это обстоятельство отчего-то тревожило его. Когда он привезет новую госпожу в Динвитти-Мэнор, повариха мгновенно набросится на очередную жертву с энтузиазмом религиозного фанатика, и ей придется быть поосторожнее, иначе через месяц она не пролезет в дверь.

Сабрина энергично дожевывала последний кусок, когда в ее сознание ворвались слова Филипа:

— Ешьте сколько пожелаете, сейчас это только на пользу, но учтите на будущее, что мне не нужна толстуха жена.

Сабрина на миг застыла, уставилась на Филипа и, тряхнув головой, стала жевать еще быстрее. Проглотила, поперхнулась, закашлялась и поспешно выпила воды. И лишь потом пронзила его испепеляющим взглядом.

— Извините, Филип, я, кажется, не так вас поняла. Что вы сказали? Не будете ли так добры повторить?

— Как угодно, леди Сабрина.

— Я уже говорила, что мне не нравится такое обращение.

— Так и быть, на этот раз смирюсь. — Он уселся на постель и взял ее руку с липкими от меда пальцами. — Сабрина, вы станете моей женой? Окажете мне эту честь? Мы знаем друг друга целых пять дней и, думаю, прекрасно поладим. Что скажете?

— Выйти за вас? — повторила она, не сводя с него взгляда.

— Да. Подумайте, мы сумели ужиться вместе и ссоримся, лишь когда вы замыкаетесь в своей раковине. Этому пора положить конец. Вам придется довериться мне, открыть все свои мысли. Как по-вашему, это удастся?

— Вы сами не знаете, что говорите. Зачем вам связывать себя? И откуда вдруг такая идея? Я для вас чужая. Вы понятия не имеете, кто я, каковы мои вкусы и пристрастия…

— Того, что я знаю, вполне достаточно. Итак?

Сабрина недоумевающе смотрела на Филипа, не понимая, что это на него нашло. Все это не имеет ни малейшего смысла. Конечно, в этом случае все ее проблемы разом бы решились. Она избавится от Тревора и Элизабет, сможет навещать деда, не беспокоясь, что они исподтишка нанесут ей удар в спину. Не придется также жить с тетей Берсфорд, которую Элизабет называла старым бульдогом. Но все же зачем ему эта обуза?

— Нет, Филип, я, конечно, не выйду за вас. Но возможно, вы будете так добры объяснить, почему отважились сделать мне предложение? А, понимаю! Господи, должно быть, у меня голова со сна слишком тяжела! Простите, что так туго соображаю! Вы, очевидно, пытаетесь меня защитить, но, уверяю, в этом нет необходимости.