Дочь дьявола - Коултер Кэтрин

— Ваши глаза так же зелены, как листья на этом розовом кусте, особенно когда вы сердитесь. Но вы не должны каяться во всех придуманных грехах, Рейна. Позвольте разделить их с вами! Я оттолкнул вас, потому что не хотел компрометировать. Что ни говорите, а мы были в королевском дворце!

Он заметил, как краска медленно заливает щеки девушки.

— Именно так говорила Арабелла.

— Она иногда весьма проницательна.

— Белла также сказала, что мне следует побеседовать с вами наедине.

— Вряд ли в этом есть смысл, сага.

О Боже, мало того, что он так и не сумел пока разобраться, кто повинен в захвате кораблей, тут еще сестрице вздумалось играть роль свахи! Это все ее работа! Он не хотел, чтобы это случилось!

Адам медленно выпрямился, глядя куда-то мимо Рейны.

— На генуэзской вилле Арабеллы, — сказала девушка, посмотрев ему в глаза, — изумительные сады. А среди клумб и деревьев расставлены мраморные статуи обнаженных богов и богинь. Мне казалось, они прекрасны, что бы там ни говорил мой отец. Но вы, маркиз… вы красивее любой статуи, красивее всех мужчин, которых я видела когда-либо.

— Даже с моей пиратской черной бородой? — осведомился Адам как можно беспечнее. Но голос почему-то не слушался и звучал гортанно-хрипловато.

Рейна подняла руку и легонько коснулась кончиками пальцев его заросшего подбородка.

— Да, — кивнула она.

«Она слишком молода и невинна, — думал Адам, вынуждая себя отстраниться, — и к тому же ее привлекает моя романтическая внешность». Но он не хотел верить в то, что это увлечение серьезно.

— Пойдем, — почти грубо бросил он, — присядем где-нибудь.

И, крепко схватив девушку за руку, повлек к узкой мраморной скамье в тени увитой розами беседки.

Рейна чинно уселась рядом с ним и, словно примерная Школьница, сложила руки на коленях.

— Я знаю, что вы сицилиец. Расскажите о своем Доме. У вас есть братья и сестры?

— Да, одна сестра. Ваша ровесница… нет, года на два старше, — ответил Адам. По крайней мере хоть тут не приходится лгать.

— Она замужем?

— Нет. Она так же непостоянна, как я.

— Неужели, маркиз? — шутливо удивилась Рейна. — Я что-то не заметила.

Адам нежно погладил ее ладонь.

— Вы, вероятно, правы.

— Вы долго пробудете в Неаполе?

— Вполне возможно, — загадочно улыбнулся он. На загорелом лице блеснули белоснежные зубы. — Знаете, мой отец женился довольно поздно, когда ему было за тридцать. Я скорее всего обзаведусь женой гораздо раньше.

— Вы уже нашли свою избранницу?

Адам на секунду отвел глаза, удивляясь собственной откровенности. Какого дьявола он сказал это? И что на него нашло?

Однако вслух он ответил многозначительно, словно уже решив для себя что-то:

— Думаю, да. Может быть, так предначертано судьбой. Ведь мои родители, как оказалось, тоже были предназначены небесами друг для друга.

— Она… итальянка?

— Она — совершенно особенная, не похожая на других, Рейна.

— И эта совершенно особенная девушка красива? Адам долго изучал ее нежное лицо.

— Она прелестна, — признал он, наконец. Брови Рейны недоуменно поднялись.

— Не понимаю, — вздохнула она.

— Вот как?

Рейна вгляделась в молодого человека и тут же утонула синеве его глаз.

— Я не глупенькое дитя, — обиделась она и снова осторожно погладила его по щеке. Однако Адам перехватил ее руку и вновь положил ей на колено.

— Нет, но вы слишком молоды, и семья до сих пор вас оберегала.

Она вызывающе вздернула подбородок, чем немало развеселила Адама.

— Вы правы, маркиз. Но если бы я встретила человека, с которым захотела бы связать жизнь, вряд ли моя наивность послужила бы помехой.

Адам понимал, что сейчас ему лучше держать язык за зубами, однако против воли спросил:

— И вы уже встретили такого человека?

— Да, — не колеблясь, заявила она.

Адам внезапно поднялся, почувствовав, что больше просто не сможет усидеть рядом с ней. Рейна отпрянула.

— Кажется, я никак не могу угодить вам, — прошептала она и отвернулась, пытаясь спасти остатки израненной гордости. — Вы считаете, что я имею обыкновение говорить такие вещи всем знакомым джентльменам?

— Нет, — мягко отозвался Адам. — Вы поверите, если я признаюсь, что никогда раньше не желал так страстно молодую даму благородного происхождения?

— Я только убеждена, что вы не можете быть подлецом, маркиз. И что… что вы не способны играть со мной.