Жажда возмездия - Бенцони Жюльетта

Тошнота подступила к горлу молодой женщины, в глазах помутилось, но ценой невероятного усилия ей удалось взять себя в руки. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, Фьора опустила вуаль, чтобы скрыть свое лицо.

Естественно, она ничего не могла больше ни видеть, ни слышать в течение торжественной мессы. Великолепные голоса певчих казались ей шумом грозы, и только одна и та же мысль сверлила у нее в мозгу – что делал в соборе Парижской Богоматери, в центре Франции, испанский доминиканец, которого папа Сикст IV послал во Флоренцию, чтобы тот попытался ослабить могущество Медичи? По последним сведениям, дошедшим до нее, брат Игнасио был разоблачен и препровожден до полпути от Рима солдатами Лоренцо Великолепного. И все же он был здесь, в нескольких шагах от той, которую он так жестоко преследовал. Зачем? С какой целью? Не разыскивал ли он именно ее?

Фьора тряхнула головой, словно хотела отогнать навязчивую мысль. Монах не мог знать о ее пребывании в Париже, но если он приехал, то, конечно, не для того, чтобы совершить паломничество или какое-нибудь другое богоугодное дело. Фьоре стало не по себе, когда глаза монаха заскользили по лицам молящихся.

Она дотронулась до локтя подруги:

– Агнелла, мне надо выйти.

– Вам плохо?

– Да, мне надо на воздух. Наверное, это от запаха ладана.

– Тогда уйдем вместе?

– Нет, прошу вас, останьтесь до конца службы, – шепотом попросила Фьора. – Если мне будет лучше, я вернусь.

Ей надо было во что бы то ни стало избежать причастия, во время которого ее могли узнать и к которому она, впрочем, не была готова, не исповедуясь вот уже в течение нескольких месяцев. Приблизилась бы она к алтарю, чтобы причаститься, или осталась бы на месте в полном одиночестве, она все равно могла быть замеченной. У брата Игнасио было отличное зрение, и вдобавок ей пришлось бы приподнять вуаль, чтобы взять кусочек просфоры. Лучше было уйти как можно скорее.

Воспользовавшись тем, что все поднялись с колен, Фьора проскользнула к выходу, прижав платочек ко рту, словно ей стало плохо. Выходя из ворот, она почувствовала, как сердце ее успокоилось, и Фьора полной грудью вдохнула свежий утренний воздух. Но в этот момент целая когорта нищих, осаждавших собор во время больших церемоний, окружила ее, и она с большим трудом избавилась от них.

Опустошив свой кошелек, Фьора хотела подойти к Флорану, который должен был ждать женщин с мулами около старого особняка.

Сердце ее радостно забилось, когда она увидела, что Флоран не один. Рядом с ним стоял Эстебан.

Фьора подбежала к кастильцу, словно это был пропавший и вновь обретенный друг. Ее волосы растрепал ветер, но она не думала о своей прическе:

– Эстебан! Вы здесь? И Деметриос вернулся?

– Нет, он остался там. Я вернулся, сопровождая советника короля, который хочет поговорить с вами. Но что с вами случилось, донна Фьора? У вас такой растерянный вид.

– Есть от чего!

И, отведя Эстебана в сторону, не обращая внимания на помрачневшее лицо Флорана, она поведала ему о неприятной встрече в соборе. Кастилиец нахмурил свои густые брови:

– Вы уверены, что не ошиблись?

– Не ошиблась, Эстебан, уверяю вас. Это он! Разве я могу забыть его лицо? Но что он здесь делает? Ведь он не может знать, что мы в Париже.

– Если вы хотите знать мое мнение – я полагаю, что он даже и не думает о нас, но надо срочно выяснить, что он замышляет. Могу поклясться, что его кто-то интересует здесь, и интерес этот вызван отнюдь не христианским милосердием.

– Что мы можем сделать?

– Вы – ничего. Этот старый дьявол будет доволен, если сможет вцепиться в вас своими когтями. А я посмотрю. В каком месте он стоит в церкви?

Фьора объяснила ему. Эстебан поспешил к собору и, обернувшись на ходу, добавил:

– Когда мадам Агнелла присоединится к вам, возвращайтесь домой! Меня не ждите!

Фьора видела, как он прошел сквозь толпу нищих, ожидавших окончания мессы, и исчез. Она подошла к Флорану, который с оскорбленным видом проверял уздечки мулов, но молодая женщина не обратила на это внимание. Она села на подставку, поправила волосы под жестким головным убором, к которому еще не привыкла, вынула платок и начала обмахиваться им. Еще более оскорбленный таким безразличием, Флоран пробормотал с мрачным видом:

– Я для вас пустое место, донна Фьора?

– С чего вы взяли?

– Нет, нет, вы правы. Я действительно не заслуживаю этого с вашей стороны. Что я для вас? Пустое место. Умри я у ваших ног, вы бы даже не взглянули на меня.