Вулкан любви - Райс Патриция

Слоан устало откинулся в кресле, не сводя глаз с упрямого пациента.

– И?.. – нетерпеливо подтолкнул он. Джек зашевелился в нерешительности.

– Я пошел посмотреть, откуда дым. Думал, может, кого-нибудь надо спасать.

Слоан закатил глаза. Бедняга Нили! Эту чертову семейку надо было передушить по одному, чтобы больше не плодились. Со вздохом смирения Толботт опустил взгляд.

– И, конечно, тебе не пришлось вместо этого самому бежать и звать на помощь.

Челюсти Джека сжались, и он отвернулся.

– Мой отец бы этого не сделал.

Конечно, не сделал. Его отец был, вероятно, таким же психом, как и Эммануэль Нили. Но отец, должно быть, был для него кумиром, и Слоан почувствовал укор совести – и так мальчишке тяжело было справиться со своим позором. Он любил отца. И лучше отца для детей никого нет.

Голос Слоана стал мягче:

– Я понимаю. Все в порядке. Ты побежал наверх – посмотреть, не надо ли кого предостеречь. И что ты увидел?

Мальчик глубоко вздохнул и снова закашлялся. Слоан немедленно подскочил к нему, слегка приподнял и несколько раз нажал на ребра, чтобы облегчить ему дыхание. Мальчик еще слишком юн и мал, чтобы спасать кого-нибудь. Он и сам-то был беспомощным мешочком хрупких косточек и слезинок. Слоан бережно подержал его в руках, пока ребенок не задышал свободнее, и не стал утешать, когда тот вдруг уткнулся в него и заплакал.

В этот момент вошла Саманта. Она переоделась в мужскую рубашку и джинсы, которые лишь подчеркивали соблазнительную линию бедер и осиную талию. Слоан решил убедить себя, что слишком стар для всего этого, откинулся к изголовью кровати и закрыл глаза. Мальчик прижался к нему, не подозревая о появлении кузины.

Слоан кивнул ей на дверь. Глаза Саманты подозрительно сузились. Она внимательно посмотрела на Джека и, убедившись, что ему хорошо, подчинилась молчаливому распоряжению. Слоан слышал ее удаляющиеся шаги, но не смел открыть глаза, пока они не затихли.

– Ну, хорошо. А что ты увидел, когда поднялся по лестнице? – Ему не хотелось быть назойливым, но речь шла об убийце, свободно разгуливавшем по поселку, и его надо было найти.

Джек засопел и по-мужски пожал плечами:

– Дым шел из вашей комнаты. Я подумал, что, может быть, вы там, и открыл дверь. Внутри полыхал огонь, и я закричал. Потом попробовал спуститься к вдове Блэк. В это время обрушилась балка, и я не смог через нее перебраться. Больше я ничего не помню.

– Когда ты был внизу, в моем кабинете, ты видел кого-нибудь? За окнами, или в холле, или где-нибудь еще?

Джек выпрямился и посмотрел на Слоана:

– Вы думаете, кто-то поджег дом? Теперь Слоан посмотрел на Джека:

– Ты думаешь иначе?

Глаза Джека расширились – как раньше у его кузины.

– Это не я!

– Я и не утверждаю, что ты. Но в моей комнате не было ничего такого, что могло бы загореться само.

– Может, пожар начался от печки вдовы и перекинулся дальше на холл?

Слоан ничего не стал объяснять. Надо вернуться в отель и посмотреть самому повнимательнее.

– Ладно, ты пока отдохни, и если что-нибудь вспомнишь, пошли за мной. Ты храбрый парень, раз попытался спасти вдову. Но в следующий раз зови кого-нибудь на помощь. Всегда лучше заниматься такими вещами вдвоем.

– Я запомню, – сонно ответил мальчик, и его веснушчатое лицо порозовело от похвалы.

Такая ерунда – одно доброе слово, но оно может буквально перевернуть человека! Слоан старался не думать об этом, а Джек смотрел на него с гордостью. Потом он закрыл глаза, чтобы отдохнуть, как было велено. Толботту не хотелось, чтобы мальчик так вот на него смотрел. Ни этот мальчик, ни кто-нибудь другой. Он привык, что его презирали и боялись.

Он выскочил из дома Нили так быстро, будто свора адских псов гналась за ним по пятам.

Саманта видела, как он уходит, но не окликнула. Слоан Толботт – сильный человек. Он сам о себе позаботится.

Из окна своего дома Саманта видела, как мужчины день за днем ползали вверх и вниз по стенам отеля, поднимая обрушившиеся полы, заделывая крышу или осматривая повреждения на галерее. Она не знала, где Слоан Толботт проводил эти холодные ночи, но, похоже, он больше не пользовался отелем. Хотя, несмотря на следы пожара у нескольких окон, отель выглядел даже лучше, чем прежде.

Она отошла от окна. Стоял январь, а об отце все еще ничего не было слышно. Ей хотелось спуститься с горы в ближайший поселок, но мать даже слышать об этом не хотела. Если бы ей удалось опросить внизу несколько человек, она непременно узнала бы что-нибудь. Немногим удавалось забыть Эммануэля Нили.