Любовь и ветер - Линдсей Джоанна

— Я запомню это, — ответил Чейз, кивнул и тронулся в путь.

Джесси уставилась ему в спину, прежде чем почувствовала, что Блю так же уставился на нее. Выражение его лица являло смесь злости и недоумения. Она отвернулась, потянулась за своим ремнем от револьвера, застегнула его, не поднимая глаз на Блю.

— Постой-ка! — Блю поймал ее за руку, когда она поднимала с земли шляпу и хотела уже направиться к лошади. — Какого черта ты наврала?

Она попыталась увернуться.

— Я ненавижу чужаков.

— А при чем тут вранье?

Джесси вырвала свою руку, повернулась к нему лицом, глаза выражали всю ярость, кипевшую внутри. Блю чуть не забыл, из-за чего сам рассердился, увидев ее глаза в голубовато-зеленом пламени. Ее грудь вздымалась, длинные волосы разметались по плечам. Ее правая рука лежала на револьвере, и хотя он сомневался, что Джесси может выстрелить в него, угроза в этом жесте таилась. И он больше не пытался снова схватить ее за руку.

— Джесси, я не понимаю! Может, ты объяснишь, из-за чего ты впала в такую ярость?

— Из-за чего? — выкрикнула она. — И из-за тебя, и из-за него!

— Я знаю, что я.., но…

— И чтобы ты никогда больше не смел прикасаться ко мне, Блю Паркер! Он нахмурился.

— Хорошо, а он-то что такого сделал? Почему ты ему наврала?

— Ты же слышал, кого он ищет!

— Ну и что?

— Ты думаешь, я не могу догадаться, зачем он ее ищет?

Блю пытался уловить ее мысль.

— Но ты же ничего точно не знаешь?

— Разве? Такой красавчик наверняка один из ее любовников. И будь я проклята, если пущу его на свое ранчо! Чтобы они соединились под моей крышей!

— И что ты собираешься делать, когда он узнает, что ты наврала, и вернется?

Джесси слишком разъярилась, чтобы о чем-нибудь думать.

— А кто сказал, что он вернется? Он, видно, из города, как и она. Он из тех, кто заблудится в трех соснах, — добавила она с презрением. — Ты разве не заметил, как он вырядился? Он явно из тех типов, кто и дня не проживет без финтифлюшек. Если доедет до форта Ларами и вернется в Шайенн, ему уже не захочется снова катить на пастбище, где до ближайшего салуна скакать не один день. И вернется туда, откуда пришел, и будет ждать, когда она сама явится к нему. Блю покачал головой.

— Ну ты и ненавидишь ее…

— Да, ненавижу!

— Это же ненормально, Джесси, — сказал Блю хрипло. — Она же твоя мать.

— Она не мать. — Джесси отступила назад, будто он ударил ее. — Не мать! Моя мама никогда бы не бросила меня. Она никогда бы не позволила Томасу Блэру превратить меня в сына, которого он так хотел. Моя мать умерла здесь. Эта женщина — просто шлюха. Ей никогда не было до меня дела.

— Может, Джесси, тебе просто больно? Джесси захотелось плакать.

— Больно? — переспросила она.

Сколько раз она плакала ночами, потому что не было никого в ее жизни, кто бы облегчил боль этой самой жизни! Жизни, которую она так ненавидела! И не случилось ли все это из-за ее матери? Что бы ни делал ее отец, он делал назло этой суке — только так он называл ее мать. Он запретил Джесси вернуться в колледж, потому что ее мать хотела, чтобы она получила образование. Он запрещал ей все, что имело хоть какое-то отношение к женскому облику, потому что ее мать хотела видеть ее леди. Он сделал из нее то, кем она стала. Он понимал, что такой мать возненавидит ее. Он влез в долги, чтобы построить дом, который подошел бы и для королевы, и то лишь потому, что такой дом должен был понравиться матери. Но она никогда не будет жить в нем.

— То время давно прошло, когда от этого было больно, — тихо сказала Джесси. — Я обходилась без нее слишком долго, и она не нужна мне сейчас.

И прежде чем слезы брызнули из глаз, она побежала к лошади. Ей надо выплакаться, но никто не должен видеть ее слез. И Джесси рванула подальше от ранчо, прочь от причины ее слез.

Глава 2

Когда Джесси въезжала во двор, солнце уже заходило и небо на западе стало полосатым. У кромки гор темно-красная полоса переходила в фиолетовую. Заходящее солнце четко освещало крыльцо дома, и поэтому Джесси объехала дом сзади, чтобы войти через кухню, не попадаясь никому на глаза. Она отправила Блэк Стара в конюшню, ласково похлопывая по теплой спине. Он сам найдет свое стойло и будет ждать, когда она придет чистить его. Она хотела есть, надеялась что-нибудь перехватить, прежде чем заняться конем.

Блэк Стар подождет несколько минут. Он никогда не имел ничего против того, что делала Джесси. Он мог укусить, лягнуть кого-то, но с Джесси он вел себя идеально. Белый Гром знал, что конь будет ласков с ней, когда дарил этого жеребца. Белый Гром знал лошадей, как никто. Он растил его специально для Джесси.