Великолепно! - Куин Джулия

– Но ты не можешь выйти из дома в платье горничной.

– Как раз в этом платье мне и следует идти, – терпеливо пояснила Эмма. – Если бы я надела одно из платьев, которые ношу утром, все бы удивлялись, почему это леди вышла на улицу без сопровождения и отправилась на рынок за яйцами. Когда я одета, как горничная, никто и не посмотрит на меня. А вот ты, конечно, не можешь пойти со мной: тебя мгновенно узнают.

Белл вздохнула:

– Мама меня убила бы.

– Ну вот видишь. Если миссис Кук нужна наша помощь, то это единственно правильное решение. – Чувствуя себя победительницей, Эмма улыбнулась.

– Не знаю, не знаю, Эмма. – Белл пожала плечами. – Позволить тебе выйти из дома одной…

Эмма с раздражением вздохнула:

– Я соберу волосы в узел на затылке, как делают горничные, а еще могу испачкать платье и щеки мукой.

– Эй, не очень-то старайся! – прикрикнула на Эмму кухарка. – Не стоит тратить на это хорошую муку.

– Ну, Белл? – Эмма ждала. – Что ты думаешь?

– Не знаю. Маме бы это не понравилось.

– Она об этом не узнает.

– Ну тогда ладно! – Белл обернулась к другим работникам на кухне: – Ни слова об этом, вы поняли?

– Мне это тоже не нравится, – проворчала кухарка. – Совсем не нравится.

– У нас нет выбора, если вы собираетесь испечь пироги для сегодняшнего праздника. Почему бы вам не поручить Белл выжимать сок из лимонов? Я обещаю вернуться так скоро, что вы и моргнуть не успеете. – С этими словами Эмма вырвала из руки кухарки деньги и выскользнула за дверь.

Выйдя на улицу и глотнув холодного весеннего воздуха, Эмма ощутила свободу. Свободна! Так приятно время от времени покидать дом кузины; к тому же одетая горничной, она могла прогуливаться сколько угодно долго. А вот после сегодняшнего вечера ей больше не придется покидать Блайдон-Мэншн без сопровождения.

Эмма завернула за угол и не спеша побрела по тротуару, останавливалась перед каждой витриной и подолгу разглядывая ее. Как она и ожидала, никто из леди и джентльменов, проходивших мимо, не задержал на ней взгляда. Да и какой интерес могла вызвать маленькая рыжеволосая горничная, с ног до головы покрытая мукой?

Придя на рынок, Эмма, весело напевая себе под нос модную песенку, зашла в лавку и купила несколько дюжин яиц. Нести их было не особенно удобно, но она старалась сохранять беззаботный вид. Кухонная девушка должна быть привычной к труду и легко справляться с такой ношей, а Эмма не хотела, чтобы кто-нибудь заподозрил, что она переодета. К тому же она чувствовала себя достаточно сильной, а дом находился не так уж далеко.

– Благодарю вас, сэр, – обратилась Эмма к бакалейщику, и он ответил ей улыбкой:

– Вы здесь новенькая? По выговору похоже, что прибыли из колоний.

Глаза Эммы широко раскрылись от изумления. Уж от бакалейщика она никак не ожидала подобных расспросов.

– Да, я выросла в колониях, но уже несколько лет живу в Лондоне, – солгала она.

– А! Вот я всегда мечтал посмотреть Америку. – Продавец вздохнул.

Эмма сочувственно кивнула, но в длительную беседу вступать не стала, поскольку ей следовало вернуться домой, прежде чем Белл начнет о ней беспокоиться. Продолжая улыбаться, она попятилась к двери. – Приходите снова, маленькая мисси. У кого вы служите?

Но Эмма уже выскочила за дверь, притворившись, что не расслышала последнего вопроса.

К тому времени, когда она прошла полдороги до дома, настроение у нее поднялось и она принялась весело насвистывать в полной уверенности, что выполнила задачу без сучка без задоринки. Она наслаждалась, разглядывая лондонцев, спешивших по делам, не сомневаясь, что в костюме горничной никто не сможет ее узнать.

Неожиданно прямо перед ней мальчик лет пяти выпрыгнул из элегантного экипажа, в который были запряжены две гнедые лошади, и, прижав к себе щенка кокер-спаниеля, почесал его за ушами. Черно-белый щенок лизнул его в лицо, и мальчик взвизгнул от восторга.

Его мать выглянула из окна экипажа, видимо, желая удостовериться, что с ребенком все в порядке. Это была красивая темноволосая женщина с зелеными глазами, сиявшими нежностью, когда она обращала их на сына.

– Стой на месте, Чарли! – крикнула она мальчику. – Сейчас я выйду.

Женщина отвернулась от ребенка и посмотрела в глубину коляски, а затем, по-видимому, с кем-то заговорила. Тем временем мальчик переминался с ноги на ногу, ожидая мать.

– Мама, – наконец не выдержал он, – давай скорее!