Бумажная луна - Райс Патриция

В ночи слышался отчетливый звук горна, но вскоре его перекрыл нестройный грохот барабанов. Питеру показалось, что в буйном ритме он различает флейту, гитару и мексиканские трещотки. В самой музыке угадывались мотивы примитивных африканских и зажигательных испанских мелодий. Прямо над ними с дерева сорвалась недовольная шумом сова и улетела в ночь.

Бетси сама спрыгнула с подножки экипажа и, ни слова не говоря, помчалась в ту сторону, откуда доносился весь этот шум. Даже Дженис слегка улыбнулась, когда выходила, опершись о руку Питера. Эви громко расхохоталась, глядя на мужа, удивленно закатившего глаза.

Только они начали подниматься по лестнице, сверху раздался взрыв детского смеха, и в то же мгновение воздух рассыпался тысячами разноцветных конфетти. Бумажная радуга из красных, синих и желтых кружочков запорхала и закружила в воздухе, посыпалась им на головы, на одежду, на ступеньки лестницы, подхваченная ночным ветерком, украсила кусты азалии вдоль аллеи. Музыка достигла новых бравурных крещендо.

Эви и Тайлер смеялись, кричали и потрясали кулаками, задрав голову к балкону. Питер поймал руку Дженис, и та невольно улыбнулась: розовый кружок конфетти пристал к ее носу. Питер усмехнулся в ответ, смахивая крохотную бумажку со своей щеки.

— У них что, всегда так? — спросил он, показывая на необычную пару, которая уже бежала по ступенькам к двери дома.

Дженис удалось сдержанно улыбнуться, хотя всякий раз, когда лихой оркестр наверху разражался новой мелодией, с трудом сдерживала охватившее ее веселье.

— Похоже, они устроили нам шуточную серенаду. Я слышу голоса Родригесов. Будь готов ко всему!

Родригесы? Питер вспоминал, где слышал эту фамилию, ведя свою жену по ступенькам парадной лестницы. Они скрылись под козырьком веранды от последних круживших в воздухе конфетти и подошли к двери. Сверху послышались переливы веселого детского смеха. Родригесы! Ну конечно! Кузены Эви, друзья Дэниела в его проказах. Питер недовольно подумал о том, что этот визит вопреки его ожиданию не ограничится короткой деловой встречей.

Судя по грохоту, веселый оркестр помчался по открытому коридору над внушительной лестницей в галерею верхнего этажа. Но прежде, чем гости увидели музыкантов, в холл важно прошествовала седая негритянка в пышных юбках. В руке она сжимала деревянную поварешку, которой размахивала, как мечом, поднимаясь по лестнице.

— Я говорила вам, маленькие хулиганы, не пачкать мои ковры! Если вы и в моей гостиной учинили такой кавардак, я сверну вам шеи! Ну-ка живо спускайтесь вниз, а не то я сама поднимусь, и тогда вам не поздоровится!

В холле второго этажа послышались смех и топот бегущих ног, сопровождаемые случайными звуками горна и боем барабана. Питер так и стоял, удивленно глядя наверх, когда в коридоре, ведущем из задней части дома, снова появились Монтейны. За ними шли высокий худой негр и хорошенькая женщина с кожей цвета кофе со сливками.

— Я не могу целый день не спускать глаз с этих охламонов, — жаловался негр, — легче перегородить Миссисипи. А где Кармен? Она здесь ответственное лицо.

В тот же момент на верхней площадке лестницы появилась Кармен, за ней шли двое ее детей и Бетси. Смеясь, она подобрала юбки и сбежала по ступенькам, чтобы поприветствовать Дженис.

— Вот и ты! Ну, как чувствуешь себя в роли замужней женщины? — Не умолкая, она повернулась к Питеру и протянула руку: — Эви сказала, что ты брат Дэниела. Когда я была чуть постарше Бетси, то была безумно влюблена в Дэниела. — Рука Питера пожала ее руку, и Кармен, озорно взглянув на Дженис, громко прошептала: — Ты умно поступила, дождавшись его брата. Он намного красивее Дэниела.

Питер совершенно растерялся от обилия лиц и имен. Симпатичная женщина испано-мексиканской внешности, пожавшая ему руку, представилась как Кармен Хардинг, жена Кайла Хардинга и кузина Эви, негр представился Бенджамином Вилькерсоном Третьим, негритянка — его женой Джасмин, а крупная седая женщина — бабушкой Бена Сакей. Питер предположил, что мальчик и девочка, прижавшиеся к ногам Кармен, — это дети Хар-дингов, а двое молодых людей и девушка, проскользнувшие в холл с разных сторон, — тоже какие-то родственники Кармен, а значит, и Эви, хотя Эви была совсем не похожа на Кармен с ее мексиканской красотой. Успокаивало только то, что Дженис, как видно, всех их хорошо знала, он надеялся, что в ближайшие десять дней тоже сможет разобраться во всех именах, лицах и родственных отношениях.