Ведьма из-за моря - Холт Виктория

— Она умерла в Красной комнате, госпожа, — доложила она мне, и я должна была пойти в Красную комнату.

Там было очень темно. Комната была полна теней, посреди стояла большая кровать с пологом. Я подошла к окну и представила это стремительное падение в море. Я почти чувствовала Мелани рядом со мной, и будто чей-то голос шептал: «Да, я часто представляла себе, как падаю из окна. Это было бы очень быстро… все же лучше, чем жизнь моя с ним!»

Фантазия, просто фантазия! Что со мной? На кровати был красный полог тяжелый, вышитый красным шелком, более темным, чем материал. Я представляла ее, лежащей за этим пологом и ждущей его прихода.

— Красная комната была ее, — сказала мне Дженнет, — он приходил к ней туда, а у него была своя комната. Мне сказали, что он приходил к ней только, чтобы зачать сына!

Мне стыдно было, что я позволила Дженнет так много рассказать мне, но я должна была знать; это было жгучее любопытство, и даже больше: я не столько хотела узнать правду о взаимоотношениях Колума и его первой жены, сколько узнать больше о нем.

Я представляла его ненависть к ней: он презирал слабость. Я ему понравилась, потому что боролась с ним, а она была слишком мягкая, кроткая и очень боялась его. Его единственный интерес к ней был интересом к продлению рода. Мелани стала его женой ввиду его положения в обществе, да и с материальной стороны это был подходящий брак. Не подходили друг другу только эти двое.

Несомненно, там, в комнате, которую с ним теперь делила я, он принимал своих любовниц, а время от времени он посещал в Красной комнате Мелани.

Ужас ощущался в этой комнате, он здесь так и остался. Мелани стояла у меня перед глазами: когда она была беременна, она боялась смерти, а когда нет, боялась его. И каким оружием могла она бороться против своей судьбы? Бедное дитя, воспитанное в добром доме Лэндоров, где жизнь протекала гладко, люди были добры и вежливы друг с другом. Я повидала кое-что в жизни, я любила своего отца, так похожего на Колума: я была подготовлена. И мне повезло любимая жена, которая не обманула его ожидания и менее чем через год подарила ему сына, над которым он дрожал.

Я хотела не думать о ней и не могла. Я не могла пройти мимо Красной комнаты и не заглянуть в нее.

— Бедная Мелани! — шептала я. — Надеюсь, теперь ты успокоилась?

Эдвина, у которой в родне по материнской линии была колдунья, обладала определенной силой. Однажды, когда Карлос был в море и они сражались с испанской галерой, у Эдвины было видение и она узнала, что Карлос в опасности. Иногда она предвидела события, это был странный, таинственный дар. Я помню, как Эдвина рассказала мне однажды, что если люди в определенном месте испытывали сильные потрясения, они оставляли там после себя некое беспокойство, которое могли чувствовать люди, наделенные особой интуицией. И я думала теперь — может быть, Мелани оставила что-то здесь после себя? У меня не было таких способностей, но, может быть, потому, что я заняла ее место, я могла здесь что-то чувствовать? Я и надеялась, и боялась, что она каким-нибудь образом вернется, вероятно, поэтому я так часто ходила в Красную комнату.

Я любила ходить туда в сумерки, когда дневной свет быстро угасал, но еще не время было зажигать свечи. В такое время дня комната имела самый таинственный вид.

На дворе стоял ноябрь, годовщина того дня, когда Колум привез меня сюда. Он вспомнил это и сказал:

— Сегодня мы будем ужинать вдвоем, одни, как в тот день. Этот день я считаю самым счастливым в моей жизни.

Я надела красновато-коричневое бархатное платье к распустила волосы по плечам — совсем немодно, но мне очень шло. И в тот самый день я не смогла устоять и пошла в Красную комнату, когда наступили сумерки.

Я стояла там. В комнате были тени. Скоро дневной свет совсем исчезнет.

— Мелани! — прошептала я. — Ты здесь? Вдруг я почувствовала, как волосы поднимаются у меня на голове, — дверь медленно открывалась. Я стояла и смотрела на нее. Затем она распахнулась — на пороге стоял Колум.

— Во имя всего святого, — воскликнул он, — что ты здесь делаешь?

На мгновение я потеряла дар речи. Он подошел, взял меня за плечи и тряхнул:

— Что тебя беспокоит? В чем дело?

— Я думала, ты — призрак! Он схватил мои волосы и больно дернул их: Колум любил привносить немного боли в свои ласки.

— Кто говорил с тобой?

— Я слышала отрывки каких-то сплетен.