Брак поневоле - Картленд Барбара

– Что она имела в виду? – без всякой задней мысли спросила Камилла, однако, увидев выражение лица Розы, покраснела.

Она вспомнила истории, которые слышала, будучи в Лондоне, о различных любовных связях представителей высшего света: скандал по поводу князя Уэльского и Марии Фитцхерберт, разговоры о длинной веренице любовников леди Джерси, слухи о княгине Уэльской и сэре Сиднее Смите, а также о ее предполагаемых близких отношениях с приемным сыном Уилликином. Эти рассказы, а также множество других, вызывали хохот и насмешки и были предметом всеобщих обсуждений с утра до ночи.

Камилла припомнила, как неприятны ей были эти бесконечные интриги, из-за которых настоящая любовь начала казаться чем-то запятнанным и грязным. Она мечтала о любви, которую однажды найдет, о счастье, которое познает в объятиях любимого и любящего ее человека.

Ее раздражало, когда грязные любовные интрижки вторгались в мир ее грез, и теперь, вспоминая графиню Уилтшир с ее раскосыми глазами и алыми губками, Камилла чувствовала, что ненавидит ее. Как могла она вытащить письмо из кармана Хьюго Чеверли, а он об этом не подозревал?

– Графиня очень богата, – услышала Камилла голос Розы. – У нее самый модный экипаж из всех, что я видела, а мисс Эндрюс говорит, что в Англии у них большие конюшни с прекрасными лошадьми.

Услышав это, Камилла почувствовала, что ей стало трудно дышать. Так это были деньги леди Уилтшир, которые заставили Хьюго Чеверли говорить так страстно. Вот почему его возмущало любое упоминание о богатстве, вот почему он насмехался над присланными ей бриллиантами и прочитал ей целую отповедь, когда она не согласилась на его предложение вернуться назад в Англию.

«Должно быть, он очень ее любит», – с горечью подумала она, укладываясь в постель, и слезы навернулись ей на глаза.

Она чувствовала себя одинокой и потерянной, ей казалось, что она принимает участие не в приключении, а в каком-то кошмаре. Холодное отчаяние сдавило ей сердце. Когда Роза потушила все свечи, кроме одной, и тихо вышла из комнаты, Камилла поняла, что больше не в состоянии скрывать правду от самой себя – она полюбила Хьюго! Не было никакого смысла притворяться, что это только мимолетное увлечение: она любила его с того дня, когда увидела на скачках, с того дня, когда она молилась, чтобы они с Аполлоном одержали победу, оставив далеко позади всех остальных всадников.

– Я люблю его! – сказала себе Камилла и в отчаянии зарылась лицом в подушку.

Внизу Хьюго Чеверли покорно сопровождал леди Уилтшир в комнату для игры в карты. Старшие из гостей уже сидели за столами, и перед каждым высились столбики золотых монет.

– Ты это видишь? – кисло спросил Хьюго. – Мне это совершенно не по карману, как ты прекрасно знаешь.

– Да, я знаю это, – спокойно ответила Анастасия. – Я просто хотела оторвать тебя от этой кисейной барышни с бледным лицом. Роль няньки, должно быть, уже утомила тебя.

– Лучше не говорить подобные вещи в присутствии посторонних, – резко оборвал ее Хьюго Чеверли. – Особенно среди иностранцев. Тебе известно, какое значение они придают соблюдению всех правил этикета.

– Ох-ох, – рассмеялась Анастасия. – Брось свои великосветские замашки, Хью-го. Я сама иностранка, не забывай.

– Вряд ли мне удастся это забыть.

– Давай поищем какое-нибудь тихое местечко, – предложила Анастасия. – Я хочу поговорить с тобой.

– Нет, Анастасия, это неудобно, – ответил Хьюго.

– Ты опасаешься за свою репутацию? – уколола его она. – Полагаешь, что о нас еще не пошли разговоры? В любом случае мне все равно.

– А мне нет. Твой муж – англичанин, и я не позволю, чтобы из моего соотечественника делали посмешище.

– Ты хочешь сказать, что заботишься о репутации Уилтшира? – недоверчиво спросила Анастасия.

– О нет. Его жены. Я не желаю, чтобы люди говорили, будто ты приехала в Мелденштейн не для того, чтобы присутствовать на свадьбе своего кузена, а потому, что помчалась вслед за любовником.

В глазах Анастасии появился опасный блеск.

– Ты оскорбляешь меня, – высокомерно заявила она. И, вдруг внезапно сменив гнев на милость, добавила с улыбкой: – Но это правда!

– Я здесь при исполнении служебных обязанностей, – непреклонно сказал Хьюго Чеверли. – И пока мы в Мелденштейне, потрудись соблюдать приличия.

– На людях постараюсь, – уступила Анастасия. – Но никто не узнает, если ты придешь в мою комнату.