Во власти теней - Бенцони Жюльетта

– Как это все необычайно! Прошу вас быть судьей, Детутвилль. Мои люди схватили эту якобы бургундскую даму в небольшом замке, находящемся поблизости от замка Ле-Плесси-ле-Тур, имении, подаренном ей королем.

– Это правда, – ответила Фьора, немного повысив тон. – Но известно ли вам, что король Людовик подарил мне этот замок в знак признательности за услугу, которую я ему оказала?

– Действительно, большую услугу, – зло подхватил папа. – По вине этой подлой женщины один из моих легатов гниет в одной из этих железных клеток, которые так нравятся королю Людовику. Там он томится вместе с нашим несчастным братом кардиналом Балю.

– Да, я помешала вашему так называемому легату убить короля. Что же касается Балю, то я о нем знаю лишь то, что он предатель.

– Столько шума из-за нескольких знаков дружбы, выраженной Бургундии! Герцог умер. Следовательно, больше нет причин держать нашего брата в тюрьме, вот почему я и приказал схватить тебя, нечестивая. Если король Людовик XI захочет увидеть тебя живой, он должен будет отпустить Балю и особенно монаха Игнасио Ортегу. Кроме того, он должен будет потом дать нам уверения в его мирной политике по отношению к Флоренции, хозяин которой только и помышляет о том, как бы восстать против нашей власти.

– Никогда Флоренция не признавала другой власти, кроме власти своих настоятелей и тех, кто принес ей богатство, честь и свободу, – Медичи.

– Вы только послушайте ее! – воскликнул папа, с трудом поднимаясь на свои больные ноги. Приступ гнева овладел им. – Какая наглая особа! Она осмеливается говорить о правах, свободе и спорить о политике! Кардинал, прошу вас срочно отправить эмиссара во Францию, чтобы довести до сведения короля условия выкупа. А эта женщина пусть подождет ответа в тюрьме.

– Тогда вы можете меня казнить на месте, – с горечью ответила Фьора. – Король никогда не примет ваших условий и не пойдет на эту сделку. Впрочем, может быть, сейчас он не питает ко мне никаких дружеских чувств: я довела до сведения Людовика, что желаю вернуть ему его подарок, потому что мой сын не может быть воспитан на земле того, кто приказал казнить его собственного отца.

– Ты хочешь сказать, что король и пальцем не пошевельнет для твоего спасения?

– Вот именно. Приказав похитить меня, ваше святейшество совершил большую ошибку.

В этот момент двери зала распахнулись, и, прежде чем магистр Патризи успел объявить о визите, вошла молодая женщина и быстрыми шагами смело направилась прямо к трону. Совсем юная, очаровательная, с густыми, пышными волосами цвета меди и глазами, напоминающими прозрачный кварц с вкраплениями, она была одета с такой роскошью, что Фьора невольно залюбовалась ею.

На ней было очень элегантное платье из черного атласа, вышитое золотом, спереди оно было открыто так, что виднелась ярко-красная юбка. Кроваво-красные рубины украшали ее длинную шею, корсаж, застежки широких рукавов и золотую сетку, едва удерживающую ее пышные волосы. На ее плечи было накинуто бархатное манто, отороченное черным соболем. В ушах и на руках также сверкали рубины.

Выражение гнева разом сошло с лица папы и уступило место улыбке, когда красавица подошла поцеловать ему руку. Затем она поцеловала Сикста в щеку, после чего села на одну из подушечек, лежащих на ступеньках возвышения, расправив подол своего великолепного платья.

– Племянница, – сказал папа с легким укором, – когда же вы бросите эту привычку влетать вихрем сюда, совсем не заботясь о протоколе?

– Думаю, что никогда! Если бы это не нравилось вам, вы бы так ласково мне не улыбались, – заявила она с торжествующим видом. Красавица ослепительно улыбнулась и кардиналу Детутвиллю, которому она без всяких церемоний протянула руку.

– Вы красивы, как никогда, мадам, – сказал он любезно.

– Правда? – спросила она, не скрывая удовлетворения. – Никто не скажет, что к весне я жду ребенка.

Когда она говорила, ее взгляд невольно упал на Фьору. На мгновение их взгляды скрестились. Во взгляде племянницы папы не только не было никакого презрения, напротив, Фьора уловила в нем нечто вроде симпатии.

– У меня есть и другой недостаток, – добавила молодая женщина. – Мой хороший слух, благодаря которому я часто слышу то, что вовсе не предназначено для моих ушей. Кроме того, я очень любопытна и люблю совать свой нос в чужие дела.

– О чем вы говорите, моя дорогая? – спросил папа.

– Ну, например, мне хотелось бы знать, почему ваше святейшество приказало похитить эту женщину. И почему она представляет собой столь невыгодную сделку? Король, о котором только что шла речь, случайно не ваш монарх, монсеньор Детутвилль?