Золушка для герцога - Мортимер Кэрол

Хок раздраженно уставился на Джейн:

— Проблема в том, Джейн, что незамужняя юная леди, такая как вы, не обсуждает с мужчиной его любовниц — бывших любовниц!

— Почему нет?

— Да потому что так не делается, Джейн!

— Может, так и не делается в утонченном обществе, к которому вы принадлежите, ваша светлость, и о котором граф отзывается с таким презрением, — иронично усмехнулась она. — Но когда я была совсем малышкой, мой отец время от времени обсуждал со мной подобные проблемы, касающиеся его прихожан. Больше ему было не с кем их обсудить.

— Я не прихожанин вашего отца, Джейн! — вспыхнул Хок.

В душе он жалел, что вообще встретил графиню Морфилд, — не говоря уже о том, что их связь оказалась короткой потому, что в постели с ней он не испытал никакого физического удовлетворения!

Герцог не сомневался, что Уитни сегодня вечером вел себя так вызывающе именно из-за этой недолгой связи. Граф дал понять — он обиделся на то, что Хок проявил внимание к графине, в результате чего она променяла графа на герцога.

— Нет, вы не его прихожанин, — печально вздохнула Джейн, глядя на огонь в камине. Интересно, что отец сказал бы по поводу такого человека, как Хок Сен-Клер, могущественный герцог Сторбридж?

Ее отец — ее обожаемый отец — не относился к людям высшего света, он был простым священником. И все же в его приходе имели место и алчность, и ревность, и инцест, и адюльтер, и даже убийство. Может, подобные разговоры и не для ушей маленькой девочки, но в отсутствие жены, с которой можно поделиться своими тревогами, отец Джейн временами беседовал обо всем этом с ней, своей дочкой.

— Каким был ваш отец, Джейн?

Она вздрогнула, услышав в его голосе мягкую заинтересованность.

— Он был хорошим человеком, — бросилась она на его защиту. — Хорошим, добрым, любящим человеком!

— Качества, которыми я, на ваш взгляд, не обладаю! — криво усмехнулся он.

— Неправда, ваша светлость! — задохнулась Джейн.

— Разве добрый человек запретил бы вам продолжить путешествие и привез бы вас сюда, Джейн? Разве добрый человек воспользовался бы отсутствием защитника? — Он покачал головой, отрицая собственную доброту. — Похоже, за шесть дней нашего знакомства, Джейн, я доказал вам, что не обладаю ни одним из качеств, которые вас так восхищали в вашем отце!

Джейн покачала головой:

— Я не думаю так о вас, ваша светлость. Он внимательно всмотрелся в ее личико:

— Тогда как вы думаете обо мне, Джейн? Розовый язычок снова пробежался по пухлым губкам.

— Я... я вижу в вас человека. Сильного, надменного, влиятельного человека, который ожидает — требует — беспрекословного повиновения.

Хок печально улыбнулся ее описанию:

— Вы не повинуетесь мне, Джейн.

— Может, поэтому вы здесь, со мной, а не с графиней?..

У Хока перехватило дыхание. Именно по этой причине он был здесь, с Джейн, а не с какой-то другой женщиной. Джейн бросала ему вызов. Перечила ему. Не слушалась его. Возбуждала его.

Когда он смотрел на это красивое личико, на полуоткрытые пухлые губки, заглядывал в неведомые глубины ее глаз, когда он чувствовал бешеную страсть в своем теле, он понимал, что допустил ошибку, последовав за ней сюда.

— Джейн... — Он не заметил, как шагнул к ней навстречу... или она шагнула к нему, но кто-то — либо он, либо она — должен был сделать это. Его руки сомкнулись вокруг нее, губы жадно впились в ее губы.

Она была сама податливость и сладость, ее губы с готовностью раскрылись под его губами, страсть захватила его с головой, когда ее тонкие пальцы запутались в его волосах, а полные грудки и стройные ножки прижались к его груди и ногам.

Хок никогда не испытывал подобного вожделения. Жажды обладания. Владения. Это желание пульсировало в паху, заставляя его прижимать ее к себе с неистовой силой.

Между ними было слишком много одежды слишком много слоев ткани между телом Джейн и его телом. Между ощущением ее шелковистой обнаженной кожи.

Хок застонал, чувствуя, что она эхом вторит его желаниям, ее руки пытаются проникнуть под сюртук, пальцы жадно расправляются с пуговицами его жилета и рубашки, касаются его горящей кожи и опускаются вниз.

Ее прикосновения — это слишком. Вся Джейн — это слишком. Хок целовал ее жадно, неистово, упивался ее сладостью, его ненасытный язык грубо ворвался в ее горячий рот.

Исследуя. Завоевывая. Заявляя на нее свои права.