Желание и честь - Райс Патриция

Краска смущения залила ее щеки, и она не сразу поняла то, что он говорил. Его слова с трудом доходили до ее сознания.

– Я не собираюсь жениться, – говорил он. – Так что если ты хочешь поймать меня, то тебе лучше уйти сейчас, мисс Уитнелл.

Ошеломленная, она растерянно посмотрела ему в глаза. В них пылала страсть – наверное, как и в ее собственных.

– Я не думала… О! – Она полагала, что знает, о чем он думает. Она слишком часто сталкивалась с таким концом, когда ожидала предложения руки и сердца. Она не знала почему, но что-то сейчас было по-другому, и она не бросилась бежать от него. – Значит, недостаточно убирать ваши комнаты и чинить ваши шторы? – холодно, насколько это ей удалось, спросила она.

Он удивленно посмотрел на нее. Может, она ошибалась? Или, он не сознавал, чего требовал, пока она не объяснила ему.

– Вы не понимаете, что говорите, – проворчал он.

– Думаю, что понимаю. Если такова цена за безопасность Бланш, я согласна заплатить.

Близость сильного мужского тела опьяняла. Диллиан не знала, что заставило ее, не подумав, произнести эти слова – страсть или страх.

– Я недостаточно богат, чтобы содержать любовницу, – сердито ответил он.

– Я не прошу денег, – гневно посмотрела на него Диллиан. – Вы даете то, что нужно мне. Я даю то, что нужно вам. Это честная сделка. Так все делают.

– Но не невинные двадцатидвухлетние девицы.

– Мне двадцать пять, и почему вы думаете, что я невинна? – Она выпрямилась, и смело взглянула ему в глаза. – Я пойду в большую спальню на верхнем этаже. Решайте.

Ноги у нее дрожали, но она храбро направилась к двери. Она боялась упасть, не дойдя до нее. Он молчал и ничего не сделал, чтобы ее остановить. Она сумела открыть и осторожно закрыть за собой дверь. Она ожидала взрыва гнева, звона брошенных ей вслед бокалов, но за дверью царила тишина.

Должно быть, он размышлял. Диллиан добралась до спальни, занимавшей большую часть старого крыла дома, где водились привидения. Она и сама чувствовала себя призраком. Она не могла поверить, что совершила такой поступок.

Спальня встретила ее темнотой и ледяным холодом. Может быть, ей следует развести в камине огонь? А может, ей следует убежать отсюда сломя голову?

Негнущимися от холода пальцами Диллиан расстегнула платье и аккуратно повесила его в шкаф. Осторожно свернула чулки и огляделась, придумывая, куда бы их спрятать. Она не хотела оставлять свое белье на виду. Она убрала его в шкаф и, забравшись на огромную кровать, натянула на себя одеяло. Она решила не зажигать лампу, ибо видеть то, что он будет с ней делать, ей было невыносимо.

Дрожа от сырости и холода, она прислушивалась, ожидая звука шагов на лестнице. Отходя ко сну, старый дом скрипел и стонал. За стенами тяжело вздыхал ветер. В окно стучали редкие капли дождя.

Диллиан старалась представить, что сделает с ней маркиз. Она никогда не собиралась замуж, но ее всегда интересовало, что происходит между мужчиной и женщиной. Вот теперь и удовлетворит свое любопытство и одновременно спасет Бланш. Девственность – ненужная роскошь, она не может сохранять ее вечно. Лучше отдать ее тому, кто видит в ней женщину, а не вещь, тем более, если желание взаимно, а не продавать себя в жены за тысячу фунтов дохода человеку, которого не любишь и не уважаешь. А когда у нее будет Грейндж, то никакой муж ей вообще не будет нужен.

С такими мыслями она уснула. Часы хрипло пробили полночь.

Внизу маркиз тоже услышал бой часов, но, разгоряченный неожиданной вспышкой страсти, так и не смог уснуть даже с помощью целой бутылки бренди.

Его воображение рисовало картины, от которых закипала кровь: каштановые локоны, разметавшиеся по кружеву подушки, обнажившееся молочно-белое плечо, мягкие очертания груди, от желания прикоснуться к которой у него горели кончики пальцев. Гэвин не находил себе места.

Она выросла среди солдат, говорил он себе, она сама признала, что не девственница. Она предложила ему себя. Почему бы ему не принять ее предложение?

Но именно это и удерживало его. Он видел ее страх и храбрость, и решимость защитить свою юную кузину любой ценой, даже ценой своей репутации. Гэвин хотел думать, что презирает жертвенность, но на самом деле он восхищался ее храбростью, и это мешало ему принять ее жертву.

Глава 18

В свете утренних лучей солнца, проникавших через окно в комнату Бланш, ее волосы, которые расчесывала Верити, приобрели нежно-золотистый оттенок. Вошедшая в спальню Диллиан, как и всегда в присутствии Бланш, почувствовала себя замарашкой.