Незабываемые ночи - Эшли Дженнифер

— Не просто растрепанной. У тебя была ночь необычайно страстной любви.

— Мне придется воспользоваться собственным воображением. Я не уверена, что знаю, что это такое.

Коварная улыбка Изабеллы и озорной блеск глаз лишили Мака сдержанности. Он бросил кисть, обошел вокруг мольберта и остановился рядом с Изабеллой.

— Маленькая чертовка!

— Я пошутила, Мак. Думаю, у меня были страстные ночи.

— Ты, моя дорогая, находишься в опасной близости к…

Мак замолчал, не в состоянии завершить предложение.

— В опасной близости к чему, милорд? — улыбнулась Изабелла.

«К утру восхитительной страсти, — хотел сказать он. — Она ведь его жена, его второе «я». Так почему он должен себя сдерживать?»

— К щекотке, — закончил свое предложение Мак. — Тебя надо щекотать до тех пор, пока ты не перестанешь шутить над своим едва ковыляющим старым мужем.

— Я бы никогда не стала применять слова «едва ковыляющий» и «старый» в отношении тебя.

Изабелла окинула взглядом его тело сверху донизу, и Маку показалось, что его лижут языки пламени.

Ему было трудно дышать. Говорить. Думать. Он присел на край кушетки и поправил сбившуюся простыню у нее на животе.

— Я обещал завершить эти картины до Михайлова дня. А теперь раскинься, моя дорогая. Руки над головой, вот так, ноги вытяни вот так, простыню скомкай и отбрось в сторону.

Изабелла безмолвно позволила ему проделать все манипуляции с собственным телом. У Мака дрожали руки, как будто он был парализован.

— Если бы леди действительно спала после ночи страстной любви, — сказала Изабелла, — она бы завернулась в простыню, чтобы не замерзнуть. После того как согрела себя чашечкой чая.

— Ты в полном изнеможении. Еле-еле вообще проснулась. — Мак шлепнул ее по бедру. — Здесь подбери немножко.

— Что? Ты намекаешь, что я толстая, Мак Маккензи?

— Это слово никогда бы не сорвалось с моих губ, мой маленький ангел.

— Тогда, может, пухлая, а? Или даже тучная?

Маку хотелось сказать, как он обожает эти роскошные формы и ее тело, которое стало еще прекраснее с тех пор, как он видел его последний раз. На самом деле после ухода от него она немного похудела, Мак заметил, что она стала меньше есть, и его это тревожило.

Но Мак рисовал женщин с пятнадцатилетнего возраста и знал, как чувствительно относятся они к любому, даже кажущемуся изменению в объеме талии. Мудрый художник никогда не скажет об этом, если только не хочет лишиться работы. Мака всегда радовало, что Изабелла весьма трепетно относится к своему телу, но, даже подшучивая, как сейчас, он был не настолько глуп, чтобы признаться ей, что предпочитает ее округлые формы телам женщин, которые постоянно худеют и похожи на щепки.

— Любовь моя, у тебя самый изящный, какой только можно себе представить, зад, как говорят французы.

— Лгун. — Изабелла подцепила пальцем пояс его килта. — Снимай это.

— Что? — замер Мак. — Зачем?

— Ты увидел, какая я стала. Может, я тоже хочу увидеть, не стал ли твой зад со временем шире.

Она увидит лишь пугающую мощь его восставшей и увеличившейся в размерах плоти. И сможет повесить на нее свою шляпку со скачек в Сент-Леджере… О Господи, почему он подумал об этом?

— Ты уже видела меня в ванне у себя в доме в Лондоне, — пробормотал Мак. — А у тебя в гостиной я поднимал свой килт.

— И оба раза — мимолетный взгляд, и только. — Изабелла еще сильнее потянула за пояс килта. — Давай, Мак. Смена позиций — честная игра.

Мак решил, что удавит того, кто придумал эти слова. Он сделал глубокий вдох, расстегнул и отпустил килт, позволив шерстяной ткани упасть на пол.

— О, вот это да! — округлила глаза Изабелла.

Мак поставил одно колено на кушетку, завис над Изабеллой и наклонился к ее лицу.

— Неужели ты думала, что будешь лежать здесь в таком виде, не вызывая во мне никакой реакции? Да в таком состоянии я пребываю с тех пор, как ты примчалась в мой дом и наконец заговорила со мной после трех с половиной лет молчания.

— Но это было несколько недель назад. Наверное, это доставило тебе некоторые неудобства.

— Неудобства? Это было ужасно!

— Но ты отлично справился, — сверкнула глазами Изабелла.

— Я умираю, так хочу тебя. Мне удавалось сдерживать себя все эти годы, потому что ты требовала этого. Но больше сдерживать себя я не могу.

Изабелла проглотила ком в горле. Мак ждал, что она опять пошутит, оттолкнет его, посмеется над ним.