Бумажные розы - Райс Патриция

— Все будет хорошо, — шепнула она.

В эту минуту доктор взялся за ногу юноши, и тот издал тихий стон.

— Спасибо вам, миссис Родригес. — Несмотря на свое состояние, Эви не забыла о правилах вежливости и хороших манерах.

— Зовите меня просто Ангелиной. Никто не называет меня «миссис Родригес». — Тут доктор сделал что-то с ногой Дэниела, юноша дико вскрикнул, а Эви, державшая руку Ангелины, инстинктивно стиснула ее изо всех сил. Женщина поморщилась, но промолчала.

«Как странно… Она мне в матери годится, а просит называть по имени». Но Эви только молча кивнула, не спуская глаз с Дэниела.

Наконец доктор закончил. Юноша пришел в сознание и тут же погрузился в глубокий сон. Эви бросилась к его постели Доктор чуть подвинулся, чтобы она могла сесть на стул.

— Когда придет в себя и станет жаловаться на сильную боль, дайте ему настойку опия А пока пусть спит. Это пойдет ему на пользу. Скажите, у него нога деформирована от рождения?

Эви, державшая Дэниела за руку и не спускавшая глаз с его лица, лишь молча кивнула Рука юноши была теплая, а дыхание ровное. Это был добрый знак.

— Да.

— Я так и думал. — Удовлетворенно хмыкнув, доктор стал собирать свой чемоданчик. — Судя по всему, она была сломана, и какой-то недоумок не удосужился зафиксировать место перелома. С тех пор юноша испытывает постоянные боли, но он научился ослаблять их хромотой. Мышцы на этой стороне не развиты Когда он упал, то вновь сломал ногу в том же месте. Теперь у него один выход, если он, конечно, не хочет быть прикованным к постели, — упражнения.

Что-то в словах доктора привлекло внимание Эви. Она подняла на него глаза и спросила:

— Вы хотите сказать, что если бы тогда доктор позаботился о его переломе, Дэниел сейчас был бы здоров?

Он кивнул.

— Возможно. Но теперь кость искривлена, и я мало что могу сделать, чтобы выпрямить ее. Кость я зафиксировал. Ваш брат молод, и это говорит в его пользу Но мышцы атрофированы и не способны нормально выдерживать тяжесть тела. Через неделю примерно пусть начинает поднимать ногу. Подобная тренировка необходима. Сначала всего несколько раз, но со временем нагрузку нужно будет увеличивать. Несколько недель ему все равно нельзя подниматься с постели — пока кость не срастется, — так что пусть не тратит времени зря и начинает разрабатывать ногу. Упражнений существует множество. В следующий визит я покажу ему некоторые.

Доктор составил счет, отдал его Эви и ушел. Мужчины, принесшие сюда Дэниела, тоже стали потихоньку расходиться. Вот и последний из них надел шляпу и скрылся за дверью. Ангелина Родригес предлагала посидеть с Дэниелом ночью, но Эви, поблагодарив, отослала ее домой к детям. Она хотела, чтобы Дэниел, очнувшись, увидел именно ее лицо.

И только когда в номере не осталось никого, Эви взглянула на листок бумаги, который держала в руках, и поняла вдруг, что на оплату этого счета уйдут почти все их деньги.

Глава 14

А ведь нужно было еще оплачивать проживание в гостинице. Теперь не могло быть и речи о том, чтобы Дэниелу переселяться в редакцию.

Следующим вечером, подойдя к окну и глянув на свинцовое небо, Эви задумалась, стараясь найти выход из тяжелого положения. Вдруг она почувствовала приступ боли в животе, и ее охватило отчаяние. Приложив к животу руку, Эви уныло смотрела на мокрые после дождя улицы. Она знала, что ей нужно делать, но боялась сделать первый шаг.

Слезами, впрочем, делу не поможешь. Вчера Эви заснула, хорошенько выплакавшись в подушку, но обернулось это только красными глазами наутро. Она послала в школу сказать, что сегодня не будет занятий. Была пятница. Значит, впереди еще три дня на решение возникших проблем. Но начинать надо было не откладывая. Эви знала, что если не появится в школе в понедельник, то потеряет даже тот жалкий доход, который имеет от своего учительства. Это при том, что и Дэниел теперь не мог работать в газете. Они останутся без гроша в кармане.

Боль вновь опоясала живот, и Эви зажмурилась. Ведь она клялась себе, что с ней этого никогда не произойдет. Как она могла позволить Тайлеру сделать такое? Эви знала, что это будет незаконнорожденный ребенок. Она не имела права рожать его.

За окном стемнело, и вдоль улицы стали зажигаться вечерние фонари. Эви вдруг представила себе, как она появится в классе с круглым животом, как будут долетать до ее слуха приглушенные охи и ахи на улице и люди будут переходить на другую сторону, лишь бы не здороваться с ней. Мало ей было всего этого в Сент-Луисе! Нет, Эви чувствовала, что второй раз ей подобного унижения не пережить. Она хотела, чтобы люди хорошо к ней относились, для нее это было жизненно важно. Но что ее ждало впереди? Участь отверженной?