Невеста-чужестранка - Коултер Кэтрин

Губы Мэри Роуз заблестели от поцелуя. Тайсон молча наблюдал, как она подносит ко рту пальцы, словно тоже никак не может осознать, что с ней было. Потом она недоуменно моргнула и уставилась на него, отчего Тайсон затрепетал еще сильнее, едва не плача от мучительного желания. — Это.., так мило, Тайсон. — пролепетала она.

Мило? Она считает это милым? Да он трясется как осиновый лист! Тот взрыв, который едва не убил его, — всего лишь милый? Как новая шляпка?

Он снова не сумел совладать с собой. Рванул ее на себя, обнял и принялся исступленно целовать, гладя по спине. Единственное, на что у него хватило воли, — не опускаться ниже талии. Она ему пока не жена.

Но он не мог не целовать эти сладкие губы, маленький подбородок, нос, лоб, веки. Сколько еще предстоит увидеть, ощутить, попробовать на вкус!

— Будь моей женой, — прошептал он, почти не отрываясь от ее губ. — Я больше не вынесу этого, Мэри Роуз. Ты должна мне уступить. Все будет хорошо. Ты станешь вести ученые беседы с Максом, а его будет распирать от гордости. Эллис и Монро захотят по ночам спать у тебя в ногах. И все мы будем жить долго и счастливо. Выходи за меня.

Честно говоря, он был уверен, что упадет и скончается на месте, если она опять ему откажет, не пожелает стать его женой и принадлежать ему вечно.

Тайсон не мог остановиться. Он продолжал осыпать ее поцелуями, пока она не застонала прямо ему в губы. Этот еле слышный звук послал по всему его телу волну нерассуждающего вожделения. Только нечеловеческим усилием воли ему удалось сдержать себя.

Тайсон проворно отскочил, дыша тяжело, как загнанная лошадь. Прошло не меньше минуты, прежде чем он взял себя в руки и улыбнулся. Мэри Роуз побледнела. Спаситель, да он ее перепугал!

— Я хочу делать это с тобой, пока мы оба не состаримся и не умрем, — сказал Тайсон и не узнал собственного голоса.

— Я… — Она судорожно сглотнула. — Мне тоже очень хотелось бы. Со мной никогда такого не было. Мне двадцать четыре года, никому не нужная старая дева — так все говорят. Я и не знала, что один человек может подарить другому все эти безумные ощущения. Я не хочу, чтобы это кончалось. Не понимаю, что со мной творится!

— И что именно ты ощущаешь? Возможно, он напрасно спросил, но слова свои назад не возьмет. Он должен узнать.

Под его ошеломленным взглядом Мэри Роуз прижала руку к животу и легонько надавила. Сама она явно не сознавала, что делает. В отличие от Тайсона. Он едва не лишился чувств и сжал кулаки, чтобы снова не наброситься на нее, не швырнуть на мягкую, податливую перину.

— Это как голод. Внутри горит, и почему-то хочется коснуться тебя.., везде.

Невероятным усилием воли он заставил себя сдержаться. Самообладание. Контроль над собой. Немало лет прошло с тех пор, когда он еще позволял себе поддаться этим восхитительным чувствам, которые дарили ему крылья, заставляли вопить от счастья, Только бы не спугнуть ее, подумал Тайсон и осторожно начал:

— Мэри Роуз, будь ты моей женой, ты имела бы право касаться меня где угодно. Поверь, муж и жена могут доставить друг другу непередаваемое наслаждение, по крайней мере я так слышал. Думаю, мы с тобой это сумеем.

— Я боялась, когда Эриксон пытался меня обнять, как ты сейчас. Нет, не боялась.., умирала от ужаса. Разве не удивительно, что с тобой все по-другому? Я больше ни о чем не могу думать. Послушай, Тайсон.. Ты не поцелуешь меня еще раз? Позволишь мне прижаться к тебе всем телом? Ты так отличаешься от меня…

«Господь свидетель, я не перейду ту границу, за которой уже не смогу сдержаться?».

— Я обниму тебя и поцелую, если ты пообещаешь стать моей женой, Мэри Роуз. Я викарий и не стану вести себя подобным образом, пока Господь не благословит наш союз. Надеюсь, ты понимаешь, какими обетами я связан. Я совершал в этой жизни много грехов. Но опозорить тебя, уступить недостойному вожделению? Нет, на это я не пойду.

— Понимаю, — вздохнула она, чуть не плача и в то же время искренне им восхищаясь. — Я тоже не святая. Сколько лет я завидовала Донателле! Иногда грубо разговариваю с мамой. Будь у меня пистолет, умей я его заряжать и стрелять, наверняка прикончила бы Эриксона.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Не знаю, получится ли из меня хорошая жена священника.

— Вздор! Ты всего лишь человек, Мэри Роуз, и отнюдь не обязана быть святой. Зависть, гнев, раздражение — вполне естественные эмоции, которые испытывает каждый из нас. Так уж мы созданы. Хочешь знать, что я вижу, глядя на тебя? Прекрасную молодую женщину. Я не слепой. Мне нравится смотреть на тебя. Я все в тебе обожаю; твои волосы, таинственные глаза, лукавую улыбку, особенно носик, такой прямой, узкий и изящный.