Лиса в ловушке - Картленд Барбара

— ..и нашими детьми, — добавил он.

— Их должно быть много, — воскликнула Невада, — чтобы они никогда не были одиноки, как я, нежеланная и несчастная, потому что все отвергали мою любовь.

— Этого больше никогда не будет, — сказал Тайрон. — А теперь надень чадру! Если ты будешь показывать восточным мужчинам свое восхитительное лицо, то это может привести к беде. Вспыхнет настоящая война, десятки шейхов будут пытаться похитить тебя и увезти в свои гаремы!

— Я хочу быть только в твоем гареме, — страстно возразила Невада и, заметив выражение его глаз, поспешно добавила:

— Но там не должно быть больше никого! Если ты только взглянешь на другую женщину, я… выцарапаю ей глаза… или заколю ее кинжалом!

— Ты, может быть, и ревнива, моя радость, — сказал он, — но уверяю тебя, что тебе в этом далеко до меня!

Тайрон повернул ее к себе, приподнял за подбородок ее нежное личико.

— Прежде чем ты станешь моей женой, я хочу, чтобы ты ясно поняла одно: ты будешь вести себя благоразумно и осмотрительно, а иначе я придумаю для тебя наказание похуже чем то, что ты испытала! — пригрозил он, шутливо сдвинув брови.

Невада засмеялась, подставляя ему губы.

— Ты все еще считаешь меня хищницей? — спросила она нежно.

— Ты восхитительна! Очаровательна! Неотразима! — отвечал он. — Ты настоящая женщина!

Такой ответ она и хотела услышать. Невада чувствовала себя наверху блаженства.

— Твоя! — прошептала она. — Женщина, которая принадлежит тебе навсегда, и прошу тебя, Тайрон, давай не будем больше откладывать и поскорее поженимся.

И снова их охватило пламя, в котором они оба забывали обо всем на свете.

Их любовь была частью дивной красоты этой долины, розовых скал, догорающего солнца, темнеющего неба и свежего ветра пустыни. Этого» маленького рая «. Это была божественная тайна, для раскрытия которой им предстояла целая жизнь.

— Ты полностью моя, — властно сказал Тайрон, моя настолько, что твои мысли — это мои мысли, твое сердце — мое сердце и твое тело все мое, от кончиков волос до пальцев на твоих маленьких ножках.

— Я люблю… обожаю… боготворю! — шептала Невада. Ее голос оборвался на последних словах. Он снова завладел ее губами, окончательно и безраздельно подчинив ее себе.