Блондинка или брюнетка? - Конн Фиби

— Виола, я отнесу миссис Грей поднос с ленчем. Нам нужно увидеться.

Удивленная домоправительница не успела и рта раскрыть, как Бьянка уже взяла поднос и понесла его в спальню Марион.

— Добрый день, — сказала она, открывая дверь. — Меня зовут Бьянка. Как вы сегодня себя чувствуете?

Марион нахмурилась.

— Унеси это, я не голодна, — проворчала она.

— Как пожелаете, — сказала Бьянка. — Могу я принести вам что-нибудь другое?

— Мне нужен только мой сын, — прошептала Марион.

— Эвана нет дома, но я скажу ему, что вы спрашивали о нем, как только он вернется.

— Нет! — закричала Марион. — Я хочу видеть Чарльза!

— Но Чарльз умер, — сказала Бьянка. — Я буду рада побыть с вами, пока не вернутся ваш муж и Эван.

Марион пристально посмотрела на жену сына.

— Ты слишком молода для Эвана, — заявила она неожиданно.

Улыбнувшись, Бьянка возразила:

— Он так не считает, и я — тоже.

— А я так считаю! — закричала Марион. — А теперь убирайся из моей комнаты и больше не приходи! — Она схватила вазу с ночного столика и швырнула ею в невестку, державшую поднос. Серебряный поднос с грохотом упал, когда острый край вазы полоснул Бьянку по руке. Рукав платья тут же пропитался кровью, и кровь закапала с пальцев Бьянки. Она повернулась к двери, чтобы броситься вон из комнаты, и увидела Эвана.

— Ради всего святого, что здесь происходит? — закричал он, подбегая к жене. Окинув взглядом спальню матери, он все понял и, схватив Бьянку за руку, потащил за собой. Вбежав в комнату жены, Эван приказал: — Садись! — И быстро снял с нее пропитанное кровью платье. — Как это произошло?

Бьянка смотрела, как муж пытается остановить кровь. Ее лицо было пепельным. Она с дрожью в голосе проговорила:

— Я подумала, что если отнесу твоей матушке ленч, то сумею с ней познакомиться. Я не думала, что она, ну… что она так расстроится при виде меня.

Эван вполголоса выругался.

— Я полагал, ты поняла, что моя мать слишком больна, чтобы ее беспокоить. Что ты ей сказала? Почему она так расстроилась?

Чувствуя себя виноватой, Бьянка опустила глаза.

— Что ты ей сказала? — допытывался Эван.

— Ничего, — солгала Бьянка. — Я лишь предложила побыть с ней до прихода Льюиса. Она велела мне уходить, но я не успела.

Заметив, что кровь уже не сочится из раны Бьянки, Эван пошел к умывальнику, чтобы вымыть руки.

— Придется пойти к Виоле и попросить у нее полотна для перевязки, — сказал он. — Сиди спокойно, я не хочу, чтобы у тебя снова началось кровотечение.

Бьянка кивнула, и глаза ее наполнились слезами.

— Я только хотела помочь, Эван. Это ведь и мой дом! По крайней мере я так считала…

Эван наклонился и поцеловал жену в губы.

— Сиди спокойно. Я сейчас вернусь, и мы все обсудим.

Когда Эван вернулся с полотном, он держал в руке еще и приглашение Бланшаров.

— Ты сказала моей матери об этом вечере? — спросил он.

— Да нет. Я даже не вскрывала конверт. Наверное, он упал, когда я уронила поднос, — пояснила Бьянка.

Эван бросил приглашение на постель и стал рвать полотно на тонкие полоски.

— Итак, из-за тебя у моей матери истерика. Но пусть ею занимается Виола. Рана у тебя не очень глубокая, и края ее чистые, так что все будет в порядке, нет смысла посылать за доктором.

Бьянка даже не пикнула, пока муж занимался ее рукой.

— Прости меня, Эван, — прошептала она наконец. — Я думала, что смогу чем-то помочь. Я решила, что мы с твоей матушкой могли бы стать подругами.

Эван стянул концы повязки в тугой узел и нагнулся, чтобы снять с Бьянки туфельки.

— Я хочу, чтобы ты поспала, и подольше. Эту неприятную историю лучше забыть. Только обещай мне, что больше не станешь пытаться поговорить с моей матерью, если меня не будет рядом. Она замечательная женщина, лучшая из матерей, но с тех пор, как погиб Чарльз, она сама не своя, и я не хочу снова подвергать тебя риску.

Бьянка встала, и Эван помог ей раздеться. Потом, взяв конверт Бланшаров, она отдала его мужу.

— Я не говорила ей о приглашении, действительно не говорила.

Эван быстро прочел написанную от руки записку и сунул ее в карман.

— Вечер состоится только в конце следующей недели, так что ты уже вполне поправишься и сможешь поехать туда. Но я хочу, чтобы произошедшее сегодня осталось в тайне. Ты никому не должна говорить об этом.