Любовь на все времена - Смолл Бертрис

— Сладкая, — прошептал он ей в ухо. — О, моя Эйден, какая же ты сладкая!

Его прикосновения больше не потрясали и не пугали ее. Она с любопытством смотрела в зеркало на его действия. И в самом деле, его прикосновения, казалось, перестали сковывать ее. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, отдаваясь приятным ощущениям, которые доставляли ей его руки, унося ее в волны зарождающейся страсти.

— Конн, — прошептала она, медленно поворачиваясь к нему и обнимая его за шею, потому что чувствовала слабость в ногах.

Он прекратил ласкать ее только на минуту и снова поймал ее губы в еще более нежном поцелуе, а потом, держа ее на руках, как в люльке, пересек спальню и осторожно положил ее на их кровать.

— Эйден? — спросил он тихо в последний раз.

— Разве ты не сказал сам, что возврата быть не может? — пробормотала она и, протянув руки, увлекла его к себе.

С мучительным стоном он упал на кровать и, перекатившись, притянул ее к себе. Это было невероятно, но желание так быстро охватило его, что только его внутренний голос напоминал ему, что нужно проявить терпение. Если он искусно посвятит ее в тайны любви, это в дальнейшем определит успех в их любовных играх. В его мозгу звучал голос Пегги Бреди, которая так хорошо помогла ему понять, какой приятной может быть чувственная страсть. Медленно, Конн, мой дорогой. Помни о том, что женщина подобна тонкой лютне.. Если ты хочешь добиться от нее самой лучшей мелодии, ты должен играть нежно и умело на ее тонких струнах.

Он чувствовал выпуклости ее грудей своей мускулистой грудью. Открыв глаза, он увидел, что она смотрит на него взглядом, в котором смешались застенчивость и любопытство. Он протянул руку и распустил ее волосы, которые были заколоты на макушке. Медные пряди рассыпались, и он запустил руку в их шелковистость, выбрав один локон, который пропустил между двумя пальцами и поцеловал. От волос исходил слабый аромат лаванды.

Эйден вздрогнула от удовольствия, вызванного одновременно его поцелуем и ощущением от прикосновения к коже своих волос. Второй раз она вздрогнула, когда длинный палец скользнул по ее скуле вниз, к подбородку. Повернув ее с бока на спину, он наклонился к ней и начал покрывать легкими поцелуями ее грудь. У нее вырвалось легкое удивленное «О-о-о». Его губы сомкнулись над соблазнительным соском и стали сосать его. Она никогда не испытывала подобного ощущения, которое внезапно вихрем охватило ее, вызывая дрожь по всему телу от пяток до макушки.

— М-м-м-м, — пробормотала она. Его рука гладила ее по животу. — О-о-о, — вздохнула она и дернулась от удовольствия.

Конн был несколько удивлен, потому что он ждал, когда она начнет сопротивляться. Вместо этого она чуть ли не мурлыкала. Его пальцы двинулись ниже, добираясь до главного источника ее женственности, и когда он дошел до него, услышал, как она затаила дыхание и тихонько ахнула. Это внушало уверенность, потому что, хотя он и не сомневался в ее девственности, та легкость, с которой она позволяла ему изучать свое тело, несколько расстроила его.

— Конн, — нервно прошептала она. Ей очень нравились его поглаживания и ласки с грудью, но это прикосновение было слишком интимным. Она попыталась остановить его.

— Нет, душечка, — уверил он ее, отталкивая ее руки. — Это все часть любовной игры. Клянусь тебе.

— Я сама никогда там себя не трогала, — сказала она.

— Я не сделаю тебе больно, Эйден. Это поможет тебе подготовиться для первого раза. Ты веришь мне? — Боже милосердный! Он горел от желания.

— Да, милорд, — ответила она. — Я доверюсь тебе.

Он ласково поцеловал ее, а потом продолжил свои действия. Она изо всех сил старалась лежать неподвижно, когда он играл с ней, но маленький бриллиант ее женственности оказался очень чувствительным, и она тихо застонала. Ее бедра начали двигаться чуть ли не по собственному хотению, когда его нежное щекотание вызвало трепетное ощущение, охватившее все ее тело. Она начала понимать, почему и мужчины и женщины поддаются искушению похоти. Она не смогла удержаться, чтобы не сказать:

— О, Конн! Это так приятно! Скажи мне, что есть что-то еще более приятное!

Сначала он был поражен, но потом усмехнулся, довольный тем, что она сама получала удовольствие. Это все к лучшему, ему совсем не хотелось, чтобы его жена походила на его старших сестер или на его мать.

— Будет еще приятнее, душечка! — ответил он.

— Я… я хочу сейчас, Конн! Я хочу все узнать сейчас! Я не могу больше терпеть твои прикосновения! Люби меня!