Бумажный тигр - Райс Патриция

Должно быть, ее сомнения отразились на лице, потому что Дэниел, пристально вглядевшись в нее, усмехнулся и спросил:

— Что, боитесь?

— Просто у меня это плохо получается, — несчастным голосом отозвалась Джорджина. — Как и все остальное, впрочем.

Дэниел улыбнулся, в его серых глазах сверкнули задорные огоньки.

Недолго научиться. Вы все схватываете на лету. Взять хотя бы тот наш поцелуй. Впрочем, оставим эту тему. По крайней мере до тех пор, пока вы не определитесь окончательно, хотите вы или нет быть чьей-то женой. Честно говоря, я с нетерпением жду нашей первой брачной ночи.

Джорджина обратила на него испуганный взгляд:

Но вы же говорили, это это временно. И что все будет у нас не по-настоящему…

Дэниел пожал плечами и ловко сунул ей в рот крупную клубнику.

Верно. Все зависит от вас и от вашего решения. Только не раздумывайте слишком долго. Нелегко оставаться верным мужем, когда твоя жена на самом деле тебе вовсе не жена.

После этих его слов у Джорджины исчез аппетит. Она поняла, что выбор ее весьма ограничен. Или попытаться на свой страх и риск жить самостоятельно, или смириться с тем, что Дэниел ее муж. Он не будет ждать вечно. Воистину непросто принять решение. Слава Богу, что он не требует от нее немедленного ответа.

После плотного завтрака уже не было желания убегать от него. Она даже не возражала, когда Дэниел взял ее за руку и их пальцы переплелись. Ей было даже хорошо. Питер никогда не брал ее за руку, когда этого не требовали правила приличия.

Одно ей не понравилось: направление движения. Когда впереди показалось крыльцо с выставленной геранью, Сердце ее упало. Сейчас она вновь столкнется с ненавистью и презрением, обращенными на нее. Господи, и она добровольно туда идет?

Заартачившись, она решила удержать и Дэниела, но поскольку тот не поддался, Джорджина попыталась выдернуть свою руку и сбежать. Он не дал ей этого сделать.

Хватит прятаться от мира, Джорджина. Пришла пора взглянуть реальной жизни в лицо и преодолеть свой страх перед ней раз и навсегда. У меня много своих забот, чтобы еще заниматься вашими. Вы не ребенок, в конце концов.

Джорджина разозлилась. Смерив Дэниела гневным взглядом, она подобрала юбки и решительно направилась к дому с геранью. Пусть не строит из себя благородного рыцаря, без которого ей, слабой и беспомощной девице, никуда. Дженис Харрисон обыкновенная упрямица, и она ей сейчас это скажет в глаза.

Дверь открыла все та же юркая старуха с живыми глазами. Джорджина улыбнулась, поздоровалась и, не дожидаясь приглашения, вошла внутрь. В следующее мгновение всю ее решительность как ветром сдуло.

Дженис сидела на коленях перед импровизированной убогой постелью в центре комнаты. На ее усталом и красивом лице была написана тревога. На постели лежала хрупкая девочка с золотистыми волосами. Глаза ее были закрыты, сквозь тонкие веки просвечивали вены. Посиневшие, плотно сжатые губы, бледное и тонкое, словно фарфоровое лицо.

Потрясенная Джорджина замерла на пороге, будучи не в силах ни пошевелиться, ни сказать хоть слово. Сзади подошел Дэниел и положил руку ей на плечо.

Услышав мужские шаги, Дженис обернулась, и, несмотря на горе, которое она сейчас явно испытывала, лицо ее исказилось гримасой гнева.

— Уберите ее отсюда, — прошипела она, не отходя от постели больной девочки.

— Джорджина теперь моя жена, Дженис. Мы пришли помочь, нравится тебе это или нет. Что с Бетси? Опять приступ?

— Она пошла сегодня за город по ягоды, и какие-то скоты отняли у нее лукошко. Она испугалась и бежала оттуда до самого дома. А доктор предупреждал, что ей нельзя нагружать сердце. Оно у нее очень слабенькое, — отозвалась Дженис. При этом она уже иначе взглянула на Джорджину, но по поводу ее нового статуса ничего не сказала.

В отличие от старухи, которая усмехнулась:

Нашли себе хорошего человека? — Она кивнула на старое, полуразвалившееся кресло. — Присядьте-ка, в ногах правды нет. Приятно видеть человеческую улыбку, это по нынешним временам большая редкость.

Дженис вновь зло нахмурилась, но улыбка Дэниела ее обезоружила, и она не стала настаивать на том, чтобы гости ушли, а едко заметила, глядя на Джорджину:

— А что же ваш богатый красавчик? Испугался?

— Я не желаю становиться женой человека, который способен держать у себя таких работников, как Эган.

Джорджина опустилась в кресло, хотя заранее знала, что ее платье безбожно испачкается. Но что поделать? Сажа покрывала в этих трущобах все и вся, и избавиться от нее не было никакой возможности.