Поруганная честь - Харт Кэтрин

Блейка одолевали такие же мысли. Боже, ведь он любит эту женщину! И все же нельзя было нарушать данное себе слово, нельзя было дотрагиваться до нее еще раз, поддаваться искушению, безрассудно растворяться в страсти, такой неистовой и чудесной. Теперь будет еще тяжелее отдавать ее. У них нет будущего и, возможно, не будет никогда. Но удержаться не нашлось сил. Он нуждался в ее сладости и нежном дыхании, как пересохшая от засухи земля нуждается в дожде. Никогда еще он не испытывал ни в ком такой нужды, как в ней.

Блейк повернулся и увидел обращенные к нему серые глаза. Какое-то мгновение они осторожно смотрели друг на друга. Потом он обвел глазами ее фигуру, запутанную массу рыжеватых кудрей, увидел, что одна грудь почти высунулась из-под смятой простыни, и на его губах заиграла нерешительная усмешка. Голодные глаза снова встретили ее взгляд, а ноги уже несли к постели. Меган робко улыбнулась в ответ. Он стянул с себя штаны, а, когда стал ложиться в постель, она подвинулась, освобождая ему место, и приподняла простыню, приглашая к себе.

Следующий час прошел в сладостной погоне за наслаждением, которое, как они уже знали, ожидает обоих в конце пути. Если каждый из них и испытывал уколы вины, то быстро заглушал их. Время для сожалений наступит потом. А теперь, пока они еще вместе, оба без слов решили получить как можно больше радости.

В следующие несколько дней, как только Блейк отлучался из хижины, Меган принималась завоевывать доверие Лобо. Как ни боялась она огромного зверя, это ее единственный шанс. Если удастся подружиться с волком, то, возможно, когда-нибудь он позволит ей покинуть жилище. Возможно, ее усилия снова окажутся напрасными, но попытаться не мешает. Она все же намеревалась сбежать при первой же возможности, чтобы спасти Блейка от себя опасности, угрожавшей его жизни, а также по другим причинам.

Она начала подкармливать Лобо лакомыми кусочками. Сначала осторожный зверь отказывался даже подходить к угощению. Криво усмехаясь, Меган думала, не вспоминает ли он про обугленную еду которую она приготовила в первый раз. Но теперь кусочки были намного соблазнительнее, и постепенно Лобо преодолел опаску. Только давала она ему небольшие порции, чтобы он мог их скорее проглотить, поскольку боялась, что Блейк обнаружит ее попытки подружиться с его верным стражем. Предполагать, что он просто разозлится, было бы крупной недооценкой, тут и сомневаться нечего.

Меган слишком боялась Лобо, чтобы пытаться кормить его с рук. Поначалу она бросала подношения на крыльцо, где сидел Лобо, сторожа ее. Проделав это несколько раз, она набралась храбрости и спокойно положила пищу сразу за дверью, предоставив зверю подойти ближе и взять лакомые кусочки. Наконец даже стала оставлять дверь открытой. Волк и девушка поглядывали друг на друга, пока он не вползал и не съедал угощение.

Прошло несколько дней, прежде чем Меган осмелилась предложить Лобо кусок мяса на ладони. Она с трудом удерживала руку от дрожи, когда громадный волк обнюхивал ее. А когда острые бледные клыки оскалились, она едва не уронила мясо на пол и не захлопнула за собой дверь. Наконец он вонзил свои страшные зубы в кусок кролика, и Меган была готова закричать, испугавшись, что он откусит ей пальцы. Но Лобо очень осторожно взял мясо, так ловко, что даже не задел ладонь.

Она была так изумлена и испугана, что не сразу убрала руку. Внезапно длинный мокрый язык водка шлепнулся на ее открытую ладонь, и она едва не упала в обморок от страха. Опомнившись, она увидела, что Лобо сидит перед ней, уставясь своими прозрачными глазами.

— Хорошая собачка, — еле проскрипела она и выдавила из себя улыбку. — Хороший Лобо.

Мохнатый хвост ударил один раз по деревянному настилу крыльца, после чего они одновременно отвернулись друг от друга. Она, дрожа, захлопнула дверь. Если повезет, скоро Лобо станет доверять ей настолько, что позволит выходить из хижины.

Когда Блейк был дома, они с Меган проводили вместе долгие часы. Оба с радостью пользовались установленным по негласному уговору перемирием, каким бы хрупким оно ни было. Каждый старался избегать тем, которые могли рассердить другого или вызвать грустные чувства. Никто не хотел, чтобы гнев или печаль омрачали их совместно проведенные часы. И если временами мысль о неизбежной разлуке вызывала слезы на глазах у Меган, она доблестно прогоняла их. И если бывали моменты, когда Блейка глодало ощущение вины, он отодвигал такие мысли в сторону. Пока что он хотел любить ее, а она его.