Мужчина на одну ночь - Клейпас Лиза

– Помоги мне, – попросила она дрожащим голосом, принимаясь возиться с поясом его брюк. – Я хочу дотронуться до тебя.

– Не сейчас.

Его ладони скользнули по ее панталонам, нашли изгиб ягодиц.

– Если ты коснешься меня сейчас, я не смогу с собой совладать.

– Мне все равно.

Она дернула сильнее и сумела расстегнуть верхнюю пуговицу.

– Хочу ощутить твой вес… держать тебя в ладони… Она обвела пальцем твердый ком, распиравший его брюки. Легчайшее нажатие заставило его дернуться и застонать.

– Кроме того, – задыхаясь напомнила она, – ты первым начал.

Она была такая восхитительно деспотичная, такая пылкая, что сердце Джека сжало неведомое доселе чувство… слишком опасное, чтобы пытаться понять его истоки и причины.

– Ладно, так и быть, – согласился он весело, хотя глаза сладострастно блестели. – Я не собираюсь ни в чем тебе отказывать.

Отстранив ее настойчивую руку, он ловко расстегнул оставшиеся шесть пуговиц. Освобожденная плоть буквально выпрыгнула наружу, чуть подрагивая в предвкушении триумфа. Руки Джека дрожали от усилий сдержаться, не приподнять ее и не вонзиться в девственное тело. Он стиснул зубы и призвал на помощь волю и терпение, когда ее прохладные руки сомкнулись на тугом отростке, поглаживая шелковистую, туго натянувшуюся кожу.

– Я не ожидала… – прошептала она, полузакрыв глаза и не отнимая руки, – что он такой горячий и гладкий…

Джек отвернулся. Воздух со свистом вырывался сквозь горящие губы. Он дошел до предела. Еще немного…

Но тут к его щеке прижалась мягкая щека Аманды.

– Очень больно, когда я тебя касаюсь? – вдруг спросила она, нерешительно притрагиваясь к подрагивающей головке.

– Нет, Господи, нет…

Он сдавленно рассмеялся, но тут же вновь застонал.

– Мне так хорошо. Mhuimin… Ты убиваешь меня… остановись, умоляю.

Он сжал ее запястье, отстранил руку, потянулся к длинному разрезу в ее панталонах и сильно дернул. Швы лопнули. Он проник внутрь большим пальцем и пригладил кружево влажных рыжих завитков.

– Моя очередь, – объявил он, целуя разгоряченное лицо и осторожно прижимая палец к пещерке, скрытой под завитками, раз, другой, пока розовые складки не набухли и не разошлись. Он почувствовал, как она сжала его бедра своими, и постарался раздвинуть их как можно шире, так что ее тело беспомощно открылось его ласкам.

Он гладил, теребил, дразнил и наконец почувствовал кончиком пальца собирающуюся влагу. Аманда охнула и надавила на его руку, словно в забытьи, бессознательно ища удовлетворения. Но он продолжал пытку, медленно, едва дотрагиваясь, останавливая палец как раз над крошечным бугорком плоти, ставшим непереносимо чувствительным и набухшим. Аманда дрожала и извивалась, но он неумолимо обводил бугорок.

И только доведя ее до исступления, он прижался чреслами к ее лону, не проникая внутрь, только потираясь возбужденным отростком о влажную впадинку между ее бедер. Каждый толчок экипажа все больше сближал их тела. Джек в изнеможении закрыл глаза и замер, когда ощущения достигли непередаваемой остроты. Больше он не выдержит. Сейчас взорвется… Нет, он не может этого допустить. Не здесь. Не сейчас.

Тихо выругавшись, он сжал ее округлые бедра и отстранил от своей вздыбившейся плоти.

– Джек, – взмолилась она, – ты мне нужен… нужен… о Боже… пожалуйста…

– Да, – выдохнул он, оцепенев и истекая потом. – Я дам тебе облегчение, дорогая. Скоро. Но мы должны подождать еще немного, mhuirnin, сделаем это, как полагается, в удобной постели. Я не собирался заходить так далеко в экипаже… просто не мог сдержаться. Повернись и дай мне застегнуть твое платье…

– Не нужно ждать, – прохрипела Аманда. – Я хочу тебя сейчас.

Она поцеловала его в губы, пробуя языком на вкус, воспламеняя, и его бедра под тяжестью ее тела превратились в железо. Но Джек еще держался.

– Нет, – нерешительно засмеялся он и, сжав ее лицо ладонями, осыпал головокружительными поцелуями. – Ты пожалеешь, если мы не остановимся, милая… Отодвинься, пока я еще способен сдержаться.

– Я ждала тридцать лет, – выкрикнула она, неловко ерзая, чтобы как следует оседлать его. – Позволь мне решать, где и когда. Прошу тебя. В следующий раз приказывать будешь ты.

Упоминание о том, что следующий раз обязательно будет, и мысль обо всем том, что он сделает с ней, для нее, ради нее, окончательно свели ее с ума.

– Мы не должны, – услышал он свой прерывистый голос, хотя руки по собственной воле нырнули под юбки и приподняли Аманду.