Секрет для соловья - Холт Виктория

– Я… просто не могу поверить своим ушам…

– Но это правда. Все сейчас боятся холеры. Если кто-то заболевает, его изолируют. Боятся новой эпидемии, вроде той, что была в этих местах два года назад. Миссис Поллак поместили в больницу, и больше мы ее не видели.

Так, значит, ее здесь не было и некому было ухаживать за моим малышом! Это была первая мысль, пришедшая мне в голову. Добрейшей миссис Поллак, на которую я всегда могла положиться, не было рядом с ребенком, и вот он умер!.. Мой мальчик мертв… Они оставили его умирать одного!

Во мне боролись два чувства – гнев и горе. Горе же становилось просто невыносимым, но в то же время я понимала, что пока нахожусь в состоянии шока и не могу осознать происшедшее до конца.

Все, что я могла сейчас сделать, – это стоять и смотреть на этих двух ненавистных мне женщин, которые, я в этом была совершенно уверена, оказались неспособны как следует присмотреть за моим ребенком. Он был один-одинешенек в этом ужасном, враждебном доме… миссис Поллак сама заболела и лежала в больнице, а эти две так называемые няни равнодушно оставили ребенка умирать!

– А что случилось с моим сыном? – наконец спросила я.

– Воспаление легких. Оно началось внезапно. Еще накануне он был здоровехонек, а на следующий день тяжело заболел.

Почему я не взяла его с собой!.. Впрочем, я знала, почему. Но почему судьба сыграла со мной такую злую шутку – именно тогда, когда мне срочно понадобилось уехать и я больше всего нуждалась в услугах миссис Поллак, она смертельно заболела и умерла!

– Он очень страдал?

– Перед самой смертью ему стало не хватать воздуха, – ответила Лун.

– Я хочу видеть доктора.

– Доктор Каллибер пришел, когда все уже было кончено.

– Но почему же вы не позвали врача вовремя?

– В доме в это время был доктор – один из гостей мистера Обри. – Он осмотрел ребенка и дал ему какое-то лекарство, правда, тетя Эм? Но было уже слишком поздно…

– Один из его гостей!..

– Да, именно так.

– Был ли кто-нибудь рядом с ребенком, когда он умер?

– Да, – ответила Луи, – я была рядом.

В тот момент я могла бы ударить ее. Нет, кто угодно, только не она, подумала я, только не Луи! Наверняка в ту минуту, когда умирал мой малыш, она мечтала об очередном свидании со своим любовником.

– Мистер Обри тоже поднялся в детскую, когда услышал эту печальную новость.

Вид этих двух женщин был невыносим.

– Оставьте меня, – закричала я, – оставьте меня одну с моим сыном! Убирайтесь отсюда!..

Они тут же вышли из детской.

Я встала рядом с гробом и начала всматриваться в дорогое для меня личико.

– Джулиан, – шептала я, – не уходи. Вернись ко мне! Я опять здесь, рядом с тобой. Мой дорогой, мой единственный, мой любимый мальчик!.. Только вернись ко мне, и мы больше никогда не будем разлучаться…

Я начала молиться, надеясь на чудо.

– О Боже, воскреси его! Ты ведь знаешь, что значит для меня этот ребенок. Жизнь без него мне не мила. Прошу тебя, о Господи, прошу тебя…

Я воображала, как мой маленький сыночек метался тут в жару, наверное, звал меня, а рядом не было миссис Поллак, чтобы утешить его. Безжалостная, неумолимая судьба настигла ее. Смерть неодолима, а жизнь – такая жизнь невыносима! Миссис Поллак, такая энергичная женщина, полная жизненных сил, погибла от холеры, унесшей за короткое время уже множество жертв. Наверняка еще много людей умрет от этой страшной болезни. А мой дорогой отец, эта скала, к которой, как я думала, я всегда могу прислониться, тоже взят у меня неумолимым роком. И ведь пока я готовилась похоронить его, мой собственный ребенок умирал здесь, вдали от меня!..

Нет, вынести все это просто невозможно!.. Я даже не могу пока в полной мере осознать, что я утратила.

Я чувствовала себя опустошенной, одинокой и беспомощной. Жить не хотелось…

Не знаю, сколько времени я простояла у гроба. Вошел Обри.

– Сусанна, – мягко обратился он ко мне, – я узнал, что ты вернулась. Дорогая моя, это ужасно! Смерть твоего отца… Я очень сожалею. Но ты не можешь оставаться здесь. Пойдем, я отведу тебя в твою комнату.

Он хотел было взять мою руку, но я отстранилась. Мысль о том, что он сейчас коснется меня, была невыносима.

Я поднялась к себе в комнату. Кроватку Джулиана еще не убрали. Она выглядела такой пустой!.. Обри последовал за мной.

– Это ужасное потрясение для тебя, дорогая, – сказал он. – И надо же, чтобы это случилось, именно тогда, когда ты была занята похоронами своего отца…