Незабываемые ночи - Эшли Дженнифер

— Но Эйми не виновата в этом.

— Я знаю. Но что может произойти, если он придет за ней? Об этом ты подумала? Ведь ты будешь одна.

— Я смогу защитить ее, — упрямо твердила Изабелла.

— Дорогая, я знаю, что ты хочешь ребенка, — нежным голосом сказал Мак.

— Конечно, хочу, — покраснев от раздражения, подтвердила Изабелла. — А Эйми никто не захочет взять. Почему я не могу попытаться помочь ей?

— А что ты скажешь этим бульварным газетенкам в ответ на вопрос, откуда она появилась?

— А почему я вообще должна им что-то говорить? У Эйми, как и у меня, рыжие волосы. Я скажу, что она сирота моего давно потерявшегося кузена из Америки, ну или что-нибудь в этом роде.

— Мой ангел, весь Лондон придет к выводу, что это моя внебрачная дочь от неизвестной женщины. Они все подумают так, как подумал Харт.

— Мне уже давно безразлично, какую там чепуху пишут эти бульварные газеты.

Изабелла произнесла это высокомерным тоном, но Мак знал, что ей совсем не безразлично. Журналисты уже заработали на них много денег. По какой-то причине широкую публику увлекали подробности того, как обустроила Изабелла дом на Маунт-стрит, что происходило у них на приемах и вечерах, почему у них с Изабеллой случались ссоры, настоящие и придуманные. Являясь братом второго самого влиятельного пэра в Англии и Шотландии, Мак давно уже привык, что за ним наблюдают и пишут о нем что кому вздумается, но Изабелла, которая вела очень закрытый образ жизни, довольно болезненно переживала все это.

Мак признавал, что не сделал ничего, чтобы интерес прессы к ним пропал. Он брал с собой Изабеллу в игорные дома, она присутствовала в его студии, пока он писал обнаженных натурщиц, ездил с ней в Париж, где работал днями без сна и отдыха, пока она ходила по магазинам и посещала приемы. Газеты обожали писать об этом.

— Но Эйми это может быть не безразлично. Со временем.

— Я не позволю, чтобы этот ребенок рос в бедности и без любви, — решительно отрезала Изабелла. — Кем бы ни был этот человек, ее отец, совершенно понятно, что Эйми ему не нужна. Мирабель говорила, что работала у него натурщицей. Она думала, что позирует великому и благородному Маку Маккензи. О тебе к тому же было известно, что ты не изменяешь своей жене. Она бы никогда не поверила, что он — это ты, если бы мы по-прежнему жили вместе. — Изабелла перевела дыхание. — Если бы я не оставила тебя.

— Изабелла, ради Бога, послушай. В том, что появилась Эйми, твоей вины нет.

— Мне надо было остаться, Мак. Надо было попытаться все наладить.

У Изабеллы горели глаза, она вся дрожала. У нее была бессонная ночь, а сейчас она без умолку твердила об осознании собственной вины, хотя к ней это не имело никакого отношения.

— Я свел тебя с ума, любовь моя, — сказал Мак. — Помнишь? Я прочел письмо, которое ты мне написала. Я читал его сотни раз и каждый раз надеялся, что между строк смогу прочесть что-нибудь другое.

— Знаю. Но я сбежала, оказалась трусихой.

— Не говори так.

Мак потянул ее к себе и заключил в объятия. Изабелла пахла солнцем, и ему захотелось уткнуться в нее и так простоять здесь весь день.

— Я встречал трусов, Изабелла. Ты не такая. Господи, ты вышла замуж за меня, а это требовало мужества.

— Только не дразни меня сейчас, — сказала Изабелла, уткнувшись в его плечо. — Пожалуйста.

— Успокойся, любовь моя. — Мак погладил ее по ярко горящим на солнце рыжим волосам. — Ты можешь заботиться о малышке, если хочешь.

— Спасибо.

Мак замолчал, но все это ему не нравилось. Дело было вовсе не в благородстве Изабеллы, захотевшей помочь бедной девочке, которая лишилась матери, просто он боялся, что этим поступком она хочет искупить некую надуманную вину. Ему не давала покоя мысль о том, как поступит этот сумасшедший человек, когда узнает, что Изабелла взяла Эйми к себе. Маку просто необходимо было отыскать мерзавца.

Проснулась Эйми, увидела Изабеллу и заворковала что-то, привлекая ее внимание. Прямо сейчас ребенку были нужны забота, ласка и тепло. Потом еще будет время, чтобы разобраться в сложных эмоциях взрослых.

Изабелла взяла девочку на руки, но Эйми заплакала и стала тянуть ручки к Маку. Он безропотно протянул руки, стараясь не думать о том, как ему стало приятно, когда малышка прижалась к нему и затихла.

— Нравится тебе это, Мак, или нет, — улыбнулась Изабелла с мокрыми от слез щеками, — но Эйми решила, что ты принадлежишь ей.