Любовь контрабандиста - Картленд Барбара

Она почувствовала, как по ее телу вдруг пробежала мелкая дрожь, как в глубине ее существа вдруг вспыхнуло пламя, словно некая сила, до сих пор дремавшая в ней, теперь проснулась и рвалась на волю. Дыхание, срывавшееся с ее полуоткрытых губ, слегка участилось, и, охваченная трепетом от одного его прикосновения, застыв на месте, она увидела его лицо, склонившееся над нею, и услышала, как он внезапно охрипшим от волнения голосом назвал ее по имени:

— Леона!..

Что он собирался сказать, Леона так никогда и не узнала, потому что как раз в этот самый миг из комнаты до них донесся громкий возглас: «Джулиен! Что вы там делаете? Мы ждем вас сдавать карты!]. Голос герцогини разрушил очарование, и Леона, быстрым движением высвободив руки из-под пальцев лорда Чарда, повернулась и, словно не видя ничего перед собою, устремилась назад в освещенную комнату.

Девушка не отдавала себе отчета в том, о чем она говорила и что делала весь остаток вечера… Она сознавала только, что это неподвластное рассудку чувство все еще жило в ее груди, отдаваясь трепетом в жилах и застывая комком в горле.

Как ей показалось, прошли долгие часы, прежде чем они отправились спать. Было много пожеланий доброй ночи, последние распоряжения на завтра, нежный поцелуй в щеку от герцогини, и когда наконец она осталась одна в своей спальне…

» Вы так его любите? Вы так его любите?«

Как могла она заснуть, когда эти слова постоянно звенели эхом в ее ушах? Девушка соскользнула с постели, босиком прошла по мягкому ковру к камину и опустилась на плед перед самым пламенем.

» Вы так его любите?«

Ей казалось, что она не обретет покоя до тех пор, пока не найдет ответа на этот вопрос. Она должна была поставить его перед собою. Было невозможно избегать его и впредь.

Внезапно Леона закрыла лицо руками.

— Нет! — прошептала она вслух. — Нет! Нет! Нет!

Это не может быть правдой!

Следующее утро прошло достаточно приятно и без каких-либо сердечных переживаний или душевных расстройств. Джентльмены, как герцогиня сообщила Леоне, уехали сразу же после раннего завтрака и, судя по всему, собирались вернуться только во второй половине дня. Герцог, как оказалось, случайно услышал о том, что примерно в двадцати милях отсюда должна была состояться распродажа с аукциона за долги лошадей, принадлежавших какому-то несчастному повесе, который потерял целое состояние в азартных играх и вынужден был продать все свое имущество, вплоть до земельных владений.

— Разумеется, когда его милость узнал о том, что несколько великолепных чистопородных скакунов, которыми он восхищался на Роттен-Роу¹⁵, должны быть выставлены на торги, — объяснила герцогиня, — ничто не могло удержать его от того, чтобы не помчаться туда сразу в надежде заполучить их подешевле.

— И, конечно, Хьюги пожелал присоединиться к нему, — подхватила Леона с улыбкой.

— И Джулиен был почти столь же нетерпелив, — добавила герцогиня. — Ох уж эти мне мужчины! Лошади занимают их головы и их сердца тоже. Если бы они с тем же рвением стремились быть рядом с женщиной, нам бы это польстило гораздо больше!

Леона не была огорчена перспективой провести день наедине с герцогиней. В Клантонбери хватало достопримечательностей, которыми стоило полюбоваться, а его пышность и величие, которые герцогиня воспринимала как должное, произвели на Леону ошеломляющее впечатление. Огромное количество слуг в доме и усадьбе делало Клантонбери маленьким независимым королевством в миниатюре. Здесь были не только садовники, конюхи, смотрители в парке, псари, дровосеки и лесники, охранявшие дичь от браконьеров, но и многие другие, так как в Клантонбери имелись собственные пивоварни, прачечные и мастерские со своими каменщиками, малярами, плотниками, кузнецами и стекольщиками.

— Теперь, когда мы познакомились, вы можете часто приезжать к нам в гости, — великодушно предложила герцогиня. — Пойдемте, я покажу вам оранжереи с гвоздиками. Это одни из самых любимых моих цветов.

Они действительно были захватывающе прекрасны, напоминая сплошной многоцветный ковер из тысяч бутонов — малиновых и белых, розовых и фиолетовых, — но Леона в глубине души предпочитала цветы под открытым небом, в особенности розы, представлявшие собой необыкновенно живописную картину в обрамлении нежной зелени лужаек.

Ближе к вечеру, когда Леона увидела возвращавшихся с прогулки мужчин, она сорвала несколько бутонов и закрепила их за высоким голубым поясом платья.