Во власти теней - Бенцони Жюльетта

– Здравствуй, кузина, – прошипела она. Ее голос, весь ее облик были словно пропитаны ядом. – Давненько мы не виделись. Надеюсь, что ты по достоинству оцениваешь свое теперешнее положение?

– Мне сказали, что меня пришла навестить сеньора Босколи. Что это за комедия?

– Комедия? Ничуть! Это моя фамилия. Около года назад я вышла замуж за сеньора Бернарде Босколи, юриста папского двора. К сожалению, прошлым летом он умер от чумы.

Кончиком пальца Иеронима смахнула наигранную слезу. Но Фьора, зная эту лицемерку, только улыбнулась с презрением:

– Неужели он умер от чумы и все обошлось без твоего участия? А теперь говори, зачем пришла, и уходи!

Лицо Иеронимы, еще не утратившее привлекательности, покраснело от гнева, ее черные непроницаемые глаза заблестели от злости. Кожа приняла какой-то желтоватый оттенок, видимо, от яда, переполнявшего ее душу, который вырывался наружу. За эти два года она немного располнела и приобрела определенную величавость, которая ей, впрочем, была к лицу. Фьора неожиданно подумала, что легендарная Горгона, наверное, была похожа на нее. Возмущенная наглостью ее злейшего врага, Босколи снова напыжилась:

– Говори тоном ниже, девочка! Ты здесь не имеешь права указывать, – прошипела она, как змея. – Сейчас ты ничто, и достаточно любого пустяка, чтобы вновь отправить тебя туда, откуда ты явилась, – на солому тюрьмы, а дальше на эшафот!

Фьору охватил такой приступ ненависти, что она ощутила во рту ее горьковатый вкус. Эта подлая женщина, убившая ее отца, разбившая ей жизнь, продавшая свое тело сатане и чудом избежавшая правосудия Медичи, осмелилась явиться сюда, чтобы издеваться и оскорблять ее! Если бы не решетка, Фьора, может быть, набросилась бы на нее, задушила собственными руками и тем самым освободила бы землю от этой гадины. Но благодаря усилию воли она сдержала свой гнев, который мог доставить врагу только удовольствие. Она лишь холодно посмотрела на нее и бросила:

– Я несоизмеримо выше тебя. Тебе никогда не стать такой, как я, никогда! И я больше не желаю тебя слушать!

Она спокойно повернулась спиной к решетке и направилась к двери приемной, но Иеронима удержала ее пронзительным криком:

– Подожди! Я еще не все сказала!

– Меня не интересует то, что ты мне можешь сказать, – ответила Фьора, не оборачиваясь.

– Ты в этом уверена? Ты, которая не захотела стать моей невесткой, тебе, возможно, интересно будет узнать, что скоро ты станешь моей племянницей?

– Что?! – Возглас Фьоры разорвал тишину зала.

Засунув руки в рукава, отороченные лисьим мехом, Иеронима смотрела снизу на свою соперницу, словно искала то чувствительное место, по которому собиралась нанести удар побольнее. Закутавшись в свои меха, нервно покусывая губу, она, как затравленный зверь в своей норе, явно испытывала удовольствие при виде побледневшего лица молодой женщины.

Но Фьора в ответ только пожала плечами.

– Ты сумасшедшая! – бросила она ей с презрением.

– Совсем нет! Святейший отец, большой друг нашей семьи, чьим банкиром стал Франческо Пацци, мой шурин. Так знай, что святейший отец после долгих колебаний относительно твоей судьбы соизволил согласиться с нашим мнением. Убить тебя было бы слишком простым делом. Нет, это ничего не даст. А вот когда ты станешь женой Карло Пацци, моего племянника, ты, может быть, и принесешь хоть какую-то пользу нашему дому.

– Я уже замужем.

– Я это знаю. Прими, впрочем, мои комплименты: граф де Селонже был очень привлекательным мужчиной! Тебе удалось сделать хорошую партию, но, к несчастью, его тоже нет в живых, и ты вдова, как и я.

– И намерена ею остаться! Значит, после того, как ты кричишь на всю Флоренцию, что я недостойна даже самого никчемного мужчины, после того, как ты пыталась превратить меня в публичную девку, ты не боишься выдать меня замуж за твоего племянника? – язвительно спросила Фьора. – Что с тобой случилось? Ты забываешь, что разорила меня?

– Разорила? Ты так думаешь? Мне кажется, что ты не настолько бедна, как уверяешь. Медичи позаботились об этом. Агноло Нарди в Париже делает для тебя солидное состояние, не считая того, что Медичи наложили секвестр^[11] на виллу во Фьезоле, которая может стать твоей. Не считая благосклонности короля Франции, не считая…

– Ты слишком много считаешь, Иеронима! – сказала Фьора, почувствовав острое отвращение к этой женщине. – Мне стыдно, что в девицах ты носила имя Бельтрами, и я сожалею о том, что ты перестала быть Пацци. Эта фамилия отлично подходит тебе, потому что это семья разбойников. Я постараюсь сделать так, чтобы моему сыну не было стыдно за то, что его мать носит такую фамилию! Иди и помечтай где-нибудь в другом месте!