Случайная любовница - Уоррен Трейси Энн

— Да, была, — кивнула она. — Противное создание заползло маркизу под шейный платок и ужалило его. У него поднялась температура, и ему стало плохо.

Глаза Давины расширились.

— Какой кошмар! А как он сейчас? Лучше?

— Сейчас с ним уже все в порядке, хотя, уверена, он был бы тебе благодарен, если б ты никому не рассказывала об этом происшествии.

— Не волнуйся, мои уста запечатаны. Значит, ты привезла его назад, в город?

Лили разрезала помидор на две части, затем положила вилку на тарелку.

— Her, мы остановились в гостинице, пригласили доктора.

— Бог ты мой. Что ж, это объясняет, почему ты так поздно вернулась, — заключила Давина.

— Совершенно верно. — Лили скрестила пальцы на коленях, молясь, чтобы подруга не спросила, во сколько именно она приехала домой, поскольку Итан привез ее только сегодня утром в начале девятого.

— Вот это приключение, скажу я тебе! — прокомментировала Давина, съев еще кусочек рыбы. — Полагаю, по этой же причине я не видела тебя на суаре у Ислингов вчера вечером.

Лили опустила взгляд в бокал и полюбовалась золотистым оттенком, снова подумав о своем вчерашнем спутнике.

— Да, день был длинный, и я решила остаться дома.

Точнее, в гостинице, про себя поправила она, внутренне съежившись от того, что приходится обманывать подругу.

— Я не удивлена. Ты, должно быть, устала.

— Немного, — призналась Лили.

В сущности, она чуть не отменила полдник с Давиной, но решила, что лучше оставить все как есть, чем выдумывать предлоги для отказа. Однако сейчас Л или склонялась к мысли, что лучше было бы уклониться от встречи.

Она вспомнила сегодняшнее утро, когда первые лучи солнца только-только прорезались на небе. Лили открыла глаза и обнаружила, что Итан наблюдает за ней; его ястребиный взгляд был почти непроницаем, за исключением желания, горящего в нем, подобно чуть пригашенному костру.

— Полагаю, у тебя там все болит, — сказал он сочувственно.

Она осторожно подвигала ногами и, почувствовав болезненные ощущения глубоко внутри, кивнула. Румянец смущения залил щеки, когда она вспомнила причину.

После того первого раза он любил ее еще дважды, подводя к желанной и ослепляющей вершине столько раз, что и не сосчитать. Он был все еще внутри ее, когда она в конце концов провалилась в сон.

Поняв, что продолжения событий не будет, он сел и откинул одеяло.

— Тогда одевайся. Мы уезжаем.

Так они и сделали. В этот раз лошадьми правил Итан, направляя упряжку в сторону Лондона. На обратном пути он не сказал и пары слов, она тоже. Да и что говорить после того, что было сказано и обсуждено ночью?

Когда они приехали, не было даже поцелуя на прощание, поскольку Ходжес и один из лакеев наблюдали за ними с плохо скрываемым интересом. Итан спустился, чтобы проводить ее до двери, склонившись над ее рукой, давая понять, что они вернулись с обычной прогулки. А потом уехал, громко щелкнув поводьями, и копыта Грома и Молнии застучали по булыжной мостовой.

Слуги, благослови их Бог, говорили мало, выразив удовольствие ее возвращением и спросив, чем они могут ей услужить.

Сначала она попросила ванну — горячую мыльную ванну, которая во многом восстановила ее силы, во всяком случае, физические. За ванной последовал завтрак, потом пара часов сна до полудня, когда она проснулась, чтобы одеваться к полднику с Давиной, назначенному на два часа.

«Неужели он уже забыл меня? — гадала она. — Я дала ему свободу. Испытывает ли он облегчение, что удалось легко отделаться?»

Наверняка да.

«Не сглупила ли я, что отказала ему?»

Конечно, она защищала себя. И все же не слишком ли поздно для таких предосторожностей? И если б она могла повернуть время вспять, повела бы себя иначе?

Не в отношении брака, решила Лили. В этом вопросе ее мнение неизменно. Слишком большой риск, слишком велика вероятность разочарования и сердечной боли. Ведь Итан предложил брак только из чувства вины и непоколебимого чувства долга.

«Мы бы сделали друг друга несчастными, разве нет?»

И все же прошедшей ночью она была далеко не несчастна. Итан открыл для нее мир наслаждений, которых она никогда не испытывала. Она могла бы остаться в этом восхитительном мире, если б согласилась на предложение сделаться его любовницей.

Но лучше все-таки быть свободными, сказала она себе. Ей не нужно, чтобы Итан Андертон смешал ее тщательно выстроенные планы и мучил ее томлениями и желаниями, пробуждаемыми изысканной роскошью его ласк.