Нам не жить друг без друга - Клейпас Лиза

На акварели был изображен ручей: зловещие тени, гирлянды исландского мха, свисавшие с вековых деревьев; ветви их напоминали протянутые вверх руки. Темно-зеленые, серые, синие тона. Каждый мазок кисти выдавал страх художника перед этим местом.

– Ручей не всегда так мрачен, – сказал Жюстин.

– На мой взгляд, всегда.

– Иногда там бывает очень красиво.

Жюстин отошел от мольберта и стал разглядывать рисунки, разбросанные по комнате. Он улыбнулся, узнав усталого кучера и лакея, ожидавших господ перед домом. На одном рисунке был изображен Максимилиан верхом на лошади – у отца гордо вздернут подбородок, он уверенно сидит в седле. Оглянувшись через плечо на Селию, Жюстин улыбнулся, и она немного успокоилась. Ему понравились ее работы, изящные, написанные легкими мазками. Может быть, ему просто нравится, даже слишком нравится, художник? Впрочем, какая разница почему. Просто понравились – и все тут?

Один рисунок задержал его внимание. Лизетта, кормящая младенца. Перед Жюстином будто приоткрылась дверь в особый женский мир, в который мужчине редко разрешается входить.

– Прошу тебя, не смотри, – тихо сказала Селия. Щеки ее вспыхнули. – Лизетта очень смутилась бы, если бы узнала, что ты его видел.

Он послушно отложил рисунок.

– А Филиппа ты рисовала?

Селия покраснела еще сильнее.

Она притихла, подняв на него бархатистые глаза. На сей раз Жюстину не удалось прочесть ее мысли. Она подошла к столу, перелистала альбом для эскизов. Вынув один из рисунков, вернулась к нему. Рисунок слегка дрожал в руке. Он взял его, ожидая почувствовать привычную боль при виде лица брата. Но вдруг его глаза округлились от удивления. Он увидел не то, что ожидал. На него смотрел мужчина с язвительной усмешкой на губах и надменным взглядом.

– Но это же я. – Жюстин вопросительно взглянул на Селию.

– Да. Это случается всякий раз, когда я пытаюсь нарисовать Филиппа. Никогда не получается то, что надо. Чем больше я стараюсь, тем больше человек на портрете становится похожим на тебя.

Они разговаривали полушепотом, будто опасались, что кто-нибудь их подслушает.

– Но почему?

– Я… я не знаю.

– Когда ты это нарисовала?

– Несколько дней назад. Я думала о нем.

– И обо мне.

– Да.

Жюстин молчал. Сердце его гулко колотилось. Он чувствовал, что вот-вот откроется истина, знать которую он не хочет.

– Тебе, наверное, лучше уйти, – с усилием сказала Селия, взяв рисунок из его рук. – Скоро сюда придет Лизетта. Служанка-ирландка должна принести от портного наши платья. Мы решили, что последнюю примерку удобнее всего сделать здесь, во флигеле.

Жюстин не стал спорить и быстро ушел. Оставшись в одиночестве, Селия почувствовала одновременно и облегчение, и обиду. Она принялась наводить порядок в мастерской и постепенно успокоилась.

* * *

С лучезарной улыбкой на лице в комнату впорхнула Лизетта в сопровождении белошвейки, которую звали Бриони. Позади показался лакей, нагруженный коробками.

– Передай месье Дено, что мы очень довольны нарядами, – сказала Лизетта, когда Бриони заколола булавки на красивом платье из шелка цвета морской волны с высокой талией и глубоким декольте. Цвет платья как нельзя лучше оттенял ее белую кожу и рыжие волосы, и Лизетта смущенно радовалась новому наряду. – Как все-таки хорошо снять траур!

– Замечательно, что мистер Волеран вернулся домой, – застенчиво сказала Бриони.

Селия наблюдала, как белошвейка прилаживает пышный рукав. Портной прислал туалеты для Селии и Лизетты – прекрасные платья в голубых, розовых, зеленых и сиреневых тонах. Селии показалось, что никогда еще она не видела Бриони такой рассеянной и невнимательной. Обычно девушка пребывала в жизнерадостном настроении, ее ладная фигурка излучала энергию, а каштановые локоны так и плясали. Сейчас же она была бледна, а зеленые глаза горели каким-то лихорадочным блеском. Может быть, Лизетта за что-нибудь ее отругала?

– Ну вот, наконец-то последнее платье, – сказала Бриони, расстегивая пуговицы на спине Лизетты. – Я заберу их назад, и к четвергу они будут готовы.

– Спасибо, – сказала Лизетта, снимая платье и передавая его девушке. – Я закончу туалет здесь, а ты отправляйся в дом и скажи, чтобы закладывали экипаж.