Властелин моего сердца - Беверли Джо

– Почему? – снова спросила она.

Эмери сжал ее запястье и потащил прочь от встревоженных лошадей к могучему дубу. Прижав ее к стволу, он подался вперед, удерживая ее своим крепким телом.

– Я не люблю вас, Мадлен де Л'От-Виронь. Мне не нужно Баддерсли. Если вы вынудите меня жениться на вас, я превращу вашу жизнь в кошмар.

Шершавый ствол дерева резко врезался ей в спину и разбередил старые ушибы, но ее беспокоило не это, а запах кожи и пота, близость его разгоряченного твердого тела, от которого почти ощутимо распространялась волна страстного желания. Его жестокие слова противоречили призывам, которые улавливала ее душа.

– Я тоже не хочу выходить за вас, вы же знаете! – Даже выкрикнув эти слова, она знала, что это откровенная ложь.

И он тоже это знал.

– Давайте убедимся в этом, – сказал он.

С легкостью захватив одной рукой оба ее запястья, другой он взял ее за подбородок и с силой прижался губами к ее губам. Его мощный язык глубоко проник в ее рот. Мадлен задохнулась. Она пыталась вырваться, но едва могла пошевелиться. Она начала погружаться во мглу…

Затем, со стоном освободив ее рот, он оторвал ее от ствола дерева и притянул к себе. Его объятия из тюрьмы превратились в рай. Его губы снова стали нежно касаться ее рта, и Мадлен не отстранилась. Когда его язык осторожно прошелся по ее зубам, ее язык по доброй воле задвигался в ответ. Мадлен ошеломленно смотрела на Эмери. Его глаза тоже потемнели от смущения и тревоги.

Его ладонь двигалась по ее спине, словно он играл на своей лире, смягчая боль и даря радость ее чувствам, обещая головокружительное наслаждение. Когда его подвижные пальцы отыскали ее грудь, она вскрикнула, но это был не протест. Волшебное ощущение было знакомо, и ее тело откликнулось с готовностью, уж его-то нельзя было обмануть. Это был Эдвальд. Золотой Олень. Она улыбнулась.

Внезапно ужаснувшись, он отшатнулся, ошеломленный, как и она.

– Ты моя смерть и проклятие, ведьма!

Это ранило больнее, чем острое лезвие.

– Я не желаю тебе зла, – возразила она.

Он снова обхватил рукой ее шею, но на этот раз нежно. Большим пальцем он погладил ее подбородок.

– Тогда не выходи за меня замуж, Мадлен.

Ей хотелось закричать: «Почему?» Но теперь она это знала. Люди Баддерсли знали его как Золотого Оленя, а среди них был предатель, он мог узнать его и донести на него королю. Нет, напомнила она себе, это Золотей Олень был предателем. Она не может выйти за изменника.

Эмери изучающе смотрел на нее. Его палец прекратил ласковые поглаживания, лицо стало суровым.

– Я признаю, что вы имеете необъяснимую власть надо мной, мадемуазель, но я по-прежнему презираю вас. Не думайте, что вам удастся выйти за меня замуж и управлять мною, возбуждая похоть.

Мадлен высвободилась из его рук и отвернулась, скрывая слезы.

– Я и не собираюсь выбирать вас. Я намерена выйти за Стивена.

Он повернул ее к себе, затем одобрительно кивнул.

– Хорошо, – мрачно сказал он.

Они так и продолжали стоять рядом. Она смотрела на волшебного принца, ласкового лесного бродягу, жестокого предателя. Он видел нежную смуглянку, соблазнительную распутницу, безжалостную суку. Они глядели хмуро, но их тела неудержимо влекло друг к другу.

Кто-то кашлянул совсем рядом. Они отпрянули в стороны. Гай наблюдал за ними.

– Вы сделали ваш выбор, мадемуазель? – сухо спросил он. Эмери и Мадлен переглянулись. Их взгляды встретились на мгновение, затем он повернулся и направился к своей лошади.

– Мадемуазель осчастливила меня, – сказал он. – Она собирается выйти замуж за Стивена.

С этими словами он вскочил в седло и ускакал.

Граф Гай спешился и подошел к девушке.

– Лучше бы вам сесть на лошадь и догнать остальных, леди Мадлен. Все заметили, как вы отстали вместе с Эмери. Не нужно возбуждать лишних разговоров.

Он помог ей подняться в седло, и они тронулись в путь.

– Эмери обидел вас? – спросил граф Гай.

Он был разгневан. Было легко отомстить, сказав «да» и позволив этому человеку наказать сына. Но отомстить за что?

– Я не могу этого сказать, – уклончиво ответила она.

– Мадемуазель, – сурово проговорил граф, – в этой ситуации есть много такого, о чем я не знаю, но от вашего решения зависит жизнь, ваша и моего сына, будьте осторожны.

– Я знаю! – воскликнула она. – Но что я могу поделать? – Она с мольбой повернулась к нему: – Может быть, король предоставит мне больше времени? Новых претендентов на мою руку?