Бумажная луна - Райс Патриция

Этот день выдался чудесным, но Дженис боялась думать о следующих. Ведь ничего не изменилось: у ее мужа все так же нет ни денег, ни работы, да и ее положение ничуть не лучше. Питер все так же намерен поставить одолженные у Тайлера деньги на бегах, чтобы пустить их на еще большую авантюру — золотой рудник. Хорошо, пусть она не может презирать его так, как должно, и пусть как человек он сильнее, чем она думала, но это не меняет сути. Да что там — они даже не могут представить друг друга своим семьям! Господи, и о чем только она думала, выходя замуж за этого человека?

Дженис думала, что Питер богат; вот о чем она думала, и теперь отнюдь не гордилась собой за то, что приняла такое решение. Но она так боялась остаться на улице без денег и без работы, и потом, кажется, было бы только справедливо заставить Питера платить за ее страдания. Тем более что сам он никак не пострадал, женившись на ней. Он хотел жену, которая умела бы готовить, а Дженис, помимо готовки, умела делать еще много разных домашних дел. Так что уж он-то ни в чем не прогадал.

Кроме разве что одного маленького вопроса, о котором она пока не желала думать.

Эви и Кармен выбежали из дома, чтобы отнести в кроватки своих малышей. Дети постарше, отдохнув в дороге, помчались проказничать дальше. Мужчины помогли Бену подняться на веранду, усадили его в кресло-качалку и просидели с ним до ужина, забавляясь рыбацкими байками.

Питер поймал Дженис на ступеньках, ведущих в башню. Она собиралась переодеться и привести себя в порядок.

— Есть время вздремнуть перед ужином, — многозначительно произнес он, опершись рукой о стену и целуя ее в висок.

Дженис почувствовала, как жар подбирается к ее щекам, и отвела глаза.

— Нет, не сегодня.

Она знала, что больше не может отказывать ему, но ей предстояло принять непростое решение. Вообще-то его надо было принять раньше — еще до того, как она согласилась выйти за него замуж, но сейчас изменились обстоятельства.

Питер погладил ее по щеке:

— Значит, завтра? Завтра вечером в конюшне будут танцы. Мы с тобой еще никогда не танцевали, Дженни. Я разрешаю тебе танцевать с любым мужчиной. Вообрази на время, что ты свободна. А я буду твоим ухажером. Я побью любого, кто посмеет пригласить тебя на танец дважды. А потом мы вернемся сюда и будем заниматься любовью всю ночь.

От его соблазнительно-бархатного голоса по спине Дженис бегали мурашки. Она знала, что он нарочно так делает, и у него неплохо получалось. Всю неделю он безропотно терпел ее отказы и сейчас давал еще день отсрочки. Но послезавтра он собирался уезжать, значит, у них будет только одна ночь. А может, лучше еще подождать?

«Вряд ли он пойдет на это», — подумала Дженис, задрожав, когда его рот нашел уголок ее губ. Питер принял ее молчание за согласие, не дав вырваться возможному протесту.

Дженис отдалась во власть наслаждения от его поцелуя. Ей начинали нравиться пылкие прикосновения его губ и рук. Закрыв глаза, она чувствовала приятное томление, ощущала его ладонь на своей груди и уже понимала, что этот жар внутри вызван ее желанием. Пройдет совсем немного времени, и он снова будет в ней. На этот раз он не даст ей отвертеться.

Прошла ночь, наступил новый день, и Питер, почувствовав, что близок его час, не упускал возможности напомнить об этом Дженис своими жаркими поцелуями. Он вел себя, как ребенок накануне Рождества. Или как жеребец, рвущийся из-под узды, думала она, глядя на настоящего жеребца, которого объезжали в загоне мужчины. Ее муж был точно так же нетерпелив, как это животное.

От одной этой мысли кровь кипела в жилах у Дженис. Такого с ней никогда не было. Ее бросало то в жар, то в холод, когда она вспоминала поцелуи Питера и представляла, к чему они приведут. К концу дня нервы ее были на пределе.

Но у нее было не слишком много времени на терзания. Детвора чуть не до потолка прыгала в предвкушении вечерних танцев и завтрашнего праздника. Из кухни доносились упоительные ароматы свежей выпечки и жареных цыплят. Конюшня была чисто вымыта, столы расставлены, и дом в основном приведен в порядок перед приходом гостей. В каждом уголке и двора, и дома кипела работа. Дженис незаметно для себя втянулась в эту суматошную деятельность.

Только когда наступил полуденный зной и работы начали сворачиваться, она задалась вопросом о том, что ей надеть к танцам, и решила найти Эви, чтобы с ней посоветоваться.

Эви сидела в семейной гостиной и вместо веера обмахивалась журналом мод. Услышав вопрос Дженис, она расхохоталась: