Люби меня в полдень - Клейпас Лиза

— Но это долг воина. Они были врагами.

— Плевать мне на это. Они были людьми. И их кто-то любил. Я никогда не смогу заставить себя забыть об этом. Ты не знаешь каково это — стрелять в человека. Ты никогда не слышала стонов раненых на поле боя, умоляющих дать им воды или чтобы кто-нибудь убил их, избавив от мучений…

Откатившись, он сел и опустил голову.

— Я схожу с ума, — послышался его приглушённый голос. — Я напал на одного из своих слуг вчера, они рассказали тебе об этом? Господи, я ничем не лучше Альберта. Я никогда не смогу разделить постель с женщиной снова — я могу убить её, пока она спит, не осознавая, что я делаю.

Беатрис тоже поднялась и села.

— Вы не способны на это.

— Ты не можешь этого знать. Ты такая наивная, — Кристофер замолчал, сделав резкий глубокий вдох. — Боже. Я не могу избавиться от этого. И я не могу с этим жить.

— С чем именно? — мягко спросила Беатрис, понимая, что его мучило что-то конкретное, какое-то невыносимое воспоминание.

Кристофер не ответил ей. Его мысли бродили в другом месте, он видел призраки прошлого. Когда она двинулась в его сторону, он поднял руку, с ладонью, развёрнутой в её сторону, будто защищаясь. Короткий жест, сделанный такой сильной рукой, резанул Беатрис прямо по сердцу.

Она почувствовала сокрушительную потребность быть ближе к нему, коснуться его, словно желая спасти его от падения с обрыва. Но вместо этого её руки продолжали лежать на коленях, а сама она уставилась на то место, где кончики его волос лежали на загорелой шее. На его спине выступали мышцы. Если бы она только могла разгладить своей ладонью эту напряжённую спину. Если бы она только могла утешить его. Но он должен найти свой собственный выход.

— Мой друг погиб под Инкерманом, — сказал наконец Кристофер, запинающимся и хриплым голосом. — Один из моих лейтенантов. Его звали Марк Беннет. Он был лучшим солдатом в моём полку. Он всегда был честен. Умел пошутить, когда наступали тяжёлые времена. Если его просили что-то сделать, неважно насколько это было трудно или опасно, он делал это. Марк рискнул бы своей жизнью ради любого из нас.

— Русские установили огневые точки в пещерах и старых каменных домишках, стоящих на холмах. Они стреляли точно по нашим осадным батареям. Генерал решил, что позиции русских должны быть непременно взяты. Для этой цели были выбраны три стрелковые роты.

Гусарскому полку отдали приказ прикрывать нас, на случай если противник попытается атаковать с фланга. Этим полком командовал человек, которого я ненавидел. Подполковник Фенвик. Его все ненавидели. Он возглавлял кавалерийский полк, в котором я начинал служить, когда получил своё первое офицерское звание.

Кристофер замолчал, погрузившись в воспоминания. Его полуопущенные ресницы отбрасывали на щёки тонкие тени.

— За что его так ненавидели? — спросила в конце концов Беатрис.

— Фенвик бывал часто жесток безо всякой на то причины. Наказывал просто ради собственного удовольствия. Он подвергал порке и лишениям за самые незначительные проступки. И когда он придумывал предлоги, чтобы наказать солдат, я вступался. Он обвинил меня в неподчинении и меня почти привлекли к военному суду. — Кристофер сделал медленный, неровный выдох. — Фенвик был главной причиной, по которой я согласился на перевод в стрелковую бригаду. И затем, в Инкермане, я узнал, что мне придётся зависеть от помощи его кавалерии.

Прежде чем добраться до окопов, мы остановились в ущелье, позволяющем укрыться от редких выстрелов. Наступала ночь. Мы разделились на три группы и открыли огонь. Русские ответили, и мы точно определили позиции, которые нам нужно занять. Мы продвигались вперёд, стреляя из ружей… уничтожая столько противников, сколько могли… затем перешли в рукопашный бой. Мы с Беннетом разделились во время боя, и я потерял его из виду. Русские оттеснили нас назад, когда прибыло их подкрепление… и затем на нас обрушился град артиллерийского огня. Он не прекращался. Рядом со мной падали солдаты… их тела покрывали рваные раны. Мои руки и спину обожгло шрапнелью. Я никак не мог найти Беннета. К этому времени уже стемнело, и нам пришлось отступить.

Альберт остался ждать меня в овраге. Я позвал его и он прибежал. Прямо через весь этот адский огонь, вопреки всем природным инстинктам. Альберт пошёл со мной, чтобы найти раненых в темноте. Он привёл меня к двум солдатам, лежащим у подножья холма. Один из них был Беннет.