Заколдованная - Лоуэлл Элизабет

Когда он повернулся к ней спиной, она увидела красное пятно у него на рубашке.

— Ты ранен! — воскликнула Эмбер. Он продолжал идти, не оборачиваясь.

— Дункан!

С бешено колотящимся сердцем она бросилась за ним.

— Тише, любовь моя, — сказал он, хватая ее в объятия. — Лошадей испугаешь.

— Отпусти меня! Ты разбередишь рану!

Увидев тревогу в глазах Эмбер, Дункан улыбнулся, и его белые зубы ярко сверкнули под усами. Он поставил ее на землю, сделал несколько быстрых шагов и схватил Белоногую под уздцы.

Кобыла испуганно переступила несколько раз, но артачиться не стала. Дункан повернулся, поднял Эмбер и посадил ее верхом на лошадь одним плавным движением. Потом посмотрел на нее снизу вверх и улыбнулся.

— Удар Саймона был больнее, чем… — начал Дункан.

— Но у тебя идет кровь, — перебила Эмбер.

— Мне случалось обычной пиявке отдавать больше крови, чем взял у меня сейчас нож этого разбойника.

Прежде чем Эмбер успела сказать еще что-нибудь, Дункан повернулся, поймал свою лошадь и легко, пружинисто вскочил в седло. Он двигался так, будто никакого красного пятна у него на рубашке не было.

— В какой стороне лежит Каменное Кольцо? — спросил он. — В той?

Эмбер даже не взглянула, куда показывал Дункан. Она думала лишь о том, чтобы позаботиться о его ране.

— Замок в той стороне, — ответила она, показывая. Сверкнула молния, и от громового удара задрожала земля.

— Гроза тоже в той стороне, — сказал Дункан. — Здесь поблизости есть где укрыться.

— У Каменного Кольца в центре холм, а внутри холма — комната.

— Показывай дорогу.

Еще одно мгновение Эмбер колебалась, с беспокойством глядя на небо. Ощущение грозящей опасности, которое она часто испытывала в Долине Духов и других священных местах, становилось сейчас все сильнее.

Но ведь она стояла еще за пределами древнего святилища, камни которого были уложены руками тех, кого давно уже нет среди живых.

— Эмбер? Ты что? Не знаешь дороги? Сверкнула ослепительная молния и осветила день ярче, чем сотня солнц. Гром распорол небо и прокатился по долине, словно снежная лавина.

У Эмбер на затылке зашевелились волосы. Молния ударила недалеко от тропы, ведущей обратно к замку, словно предостерегая от возвращения назад.

Но мы должны вернуться! Дункан ранен.

Сверкнула еще одна молния, на этот раз ближе.

Эмбер чувствовала, будто ее, словно какое-то животное, направляют, загоняют, подталкивают в устье воронки, сужающиеся стены которой она ощущала, хотя и не видела. Предчувствие приближающейся опасности все нарастало и нарастало в ней, пока ей не стало казаться, что она больше не выдержит.

— Мы должны поспешить в замок! — крикнула Эмбер, пришпоривая Белоногую пятками.

Молния ударила в землю прямо перед ними. Белоногая закусила удила и ринулась в противоположную сторону, подгоняемая раскатами грома.

Сначала Эмбер пыталась бороться с лошадью, но потом уступила животному, приняв то, чего не могла изменить. Оглянувшись через плечо, она увидела, что лошадь Дункана несется вслед с такой же бешеной скоростью.

Каменное Кольцо возникло перед ними прежде, чем они успели свернуть или выбрать другой путь. Белоногая вихрем пронеслась между камнями внешнего кольца и не замедлила бега, пока не достигла внутреннего. Тут лошадь сразу же успокоилось, словно и не помышляла никогда об этой бешеной скачке.

Эмбер быстро спешилась, подхватила подол платья и побежала обратно, к внешнему кольцу. Как она и опасалась, лошадь Дункана заартачилась перед неровным внешнем кольцом камней. Он пришпорил ее раз, потом другой — сильнее, но животное лишь еще упорнее пятилось.

— Постой! — крикнула Эмбер. — Лошадь не видит дорога!

— Ты шутишь! — крикнул в ответ Дункан. — Между этими камнями хватит места для пяти лошадей в ряд!

— Да, но она этого не видит!

Со сбившимся набок капюшоном и растрепавшимися волосами Эмбер подбежала к внешнему кольцу. Там она схватила лошадь под уздцы и ласково заговорила с ней. Когда животное немного притихло, Эмбер положила одну руку на морду лошади, другой взяла за повод.

Легонько потянула, ободрила тихо сказанным словом, и лошадь двинулась вперед. Осторожные, мелкие шажки ее поступи говорили о том, что чуткому животному это место было очень не па душе. Оно настороженно прядало ушами во все стороны, пока не оказалось у внутреннего кольца. Тут лошадь фыркнула, вся настороженность ее исчезла, она явно успокоилась.