Мужчина на одну ночь - Клейпас Лиза

– Да, – выдавил он наконец со сдавленным смехом. – Господи, да… и до такой степени, что я сейчас взорвусь.

Он оттянул ее голову и приблизил свое поблескивающее от пота лицо. Глаза пылали синим пламенем. Большая рука накрыла се пальцы, помогая ввести головку в кустик мягких пружинистых завитков между ее ногами. Другой рукой он перекинул ее ногу через свою, так что теперь она была открыта для него.

– Потри его о себя, – велел он.

Все тело Аманды залилось краской. Она сжала головку и медленно поднесла к глубокой впадине между ногами. Дыхание с хриплыми полустрнами вырвалось из легких, когда Аманда стала тереть вершинку его закаменевшей плоти о розовые створки, пока та не сделалась скользкой от влаги, сочившейся из ее тела.

– Джек, – умоляла она, когда жгучие стенки ее грота коснулись бархатистого кончика, – возьми меня сейчас. Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты был во мне. Хочу…

Он прервал ее мольбы головокружительным поцелуем Их языки сплелись, его руки сомкнулись на ее грудях.

– Повернись, – приказал он. – Ляг на бок и прижмись ко мне попкой.

Аманда тихо вскрикнула, когда он легонько ущипнул ее соски.

– Нет, я хочу…

– Знаю, чего ты хочешь.

Его губы скользнули по ее разгоряченному лицу.

– И ты получишь это, любовь моя… Только делай, как я сказал.

Аманда со всхлипом повиновалась ему, улегшись так, чтобы ее спина оказалась прижатой к его груди, а вся она уместилась в изгибе его согнутого тела. И сразу ошутила твердость его взбунтовавшегося отростка и стала извиваться, забыв в своей мучительной потребности о приличиях, смущении, стыде. Он целовал и кусал ее затылок, бормоча наставления, требуя, чтобы она развела ноги и выгнула спину. К своему удивлению, Аманда ощутила, как он входит в нее сзади, и гортанно застонала, когда он проник еще глубже, наполняя ее, пока его плоть не оказалась в сладостном плену. Хотя он был очень осторожен, короткая боль пронзила ее тело, еще не привыкшее к интимному вторжению.

– Очень неприятно? – прошептал он.

– Немножко.

Он стал ласкать ее груди, подрагивающий живот, медленно пробираясь к ноющему средоточию ее желания. Кончик пальца замер рядом с жаждущим прикосновения бугорком, дразня, ускользая каждый раз, когда Аманда пыталась прижаться к нему.

Он терзал ее, пока она, отчаянно алкавшая ласки, не стала извиваться, но едва ее бедра устремлялись вперед, он следовал за ней, еще глубже вонзаясь в тесные глубины ее тела. Саднящее ощущение исчезало с каждым скользящим выпадом, посылавшим новую волну наслаждений. Утонченное напряжение нарастало, нарастало, выше, выше, выше…

Она закусила губу, чтобы не закричать.

– Джек, умоляю, умоляю, – стонала она, словно закаменев, покрытая потом до того, что даже корни волос взмокли. Окончательно потеряв рассудок, она судорожно цеплялась за настойчивую руку между бедер, готовая любой ценой достичь того освобождения, которое он отказывался ей дать.

– Так и быть, любимая, – раздался вкрадчивый голос. – Ты заслужила наслаждение.

Он чуть ущипнул крохотный горящий узелок большим и указательным пальцами и, мягко поглаживая шелковистую плоть, с силой вонзился в нее. Казалось, целый мир взорвался ощущениями и огнем, когда ее лоно конвульсивно сжимало экстатическими спазмами его властно вторгающееся в нее естество.

Пульсация ее внутренних мышц довела его до такой же головокружительной разрядки, и он со стоном вышел из нее, излив семя на простыни.

Усталая, хмельная, Аманда повернулась лицом к нему, размеренно гладя по спине, ощущая тонкие бороздки шрамов от давних избиений, лаская каждый, словно надеясь исцелить. Джек замер. Ритм дыхания изменился. Ресницы опустились, скрывая от нее его мысли.

Она продолжала гладить его поясницу, провела по позвоночнику и, снова найдя шрамы, легко их коснулась, раз, другой…

– Мистер Фретуэлл сказал, что в Начфорд-Хит тебя не раз пороли за проступки других детей. Ты пытался защитить младших.

Его губы раздраженно сжались.

– Фретуэлл чертовски много болтает.

– Я рада, что он мне сказал… никогда бы не подумала, что ты способен на подобные жертвы. Джек беззаботно пожал плечами.

– Подумаешь! У меня от рождения была толстая ирландская шкура… я переносил побои куда легче остальных мальчишек.

Аманда приникла к нему, стараясь, чтобы в голосе звучало сочувствие, а не жалость.

– Ш-ш…

Джек осторожно приложил палец к ее губам. Темный румянец окрасил его скулы.