Невероятное влечение - Джойс Бренда

— Не пора ли нам вернуться в город? Если вы, леди, окажете мне честь и присоединитесь, мы могли бы выпить чаю в отеле. У меня была бы возможность отблагодарить вас за гостеприимство.

Леди Сен Ксавье одарила его загадочной улыбкой:

— Не стоит благодарить нас, мистер Джефферсон.

— Лучше просто — Джефферсон, — поправил он.

В этот момент миссис де Уоренн невинно похлопала глазками и сказала:

— О, вы только посмотрите! Это Констанс Холл. Интересно, герцогиня вдова дома?

Сердце Тайна учащенно забилось.

— Полагаю, вы знакомы с герцогиней, не так ли? — сладкозвучно пропела леди Сен Ксавье. — Если она дома, мы должны нанести визит. Наши семьи очень близки, а мне так и не удалось хорошенько поболтать с ней на балу в Херрингтон Холл.

Он окинул взглядом белые столбы и закрытые железные ворота, охранявшие владения герцогини от нежелательных посетителей. Тайн быстро взял себя в руки, его дыхание восстановилось. И все же его настораживала собственная реакция на этот случайный проезд мимо дома герцогини.

Джефферсон посмотрел на двух своих спутниц, которые по прежнему бесхитростно улыбались ему. «Нет здесь ничего случайного!» — догадался он. Но Тайн и вообразить не мог, для чего малознакомые леди устроили этот визит к герцогине. Никаких дел с вдовой он не вел. А если здесь крылась лишь обычная светская любезность, почему нужно было устраивать визит к ней с таким количеством разнообразных ухищрений?

Уж не сватовство ли задумали эти наивные с виду леди? Образ герцогини ярко вспыхнул в памяти Тайна, он уже видел перед собой ее светлую кожу, белокурые волосы, прекрасное лицо.

— Я не возражаю против визита, — медленно произнес Джефферсон. И это была чистейшая правда. Герцогиня оказалась одной из самых интересных женщин, которых он когда либо знал. Но там, откуда приехал американец, представительницы слабого пола почти не встречались, не говоря уже об утонченных леди.

Когда кучеру приказали свернуть на дорогу к особняку герцогини, Тайн вынужден был признаться самому себе, что ощущает некоторую напряженность. Он потер свою неожиданно затекшую шею, гадая, чем же вызвано сковавшее его волнение. Джефферсон почти нервничал, хотя обычно не чувствовал ни малейшего беспокойства даже тогда, когда сталкивался с пумой один на один и в полной темноте.

Если бы кто нибудь однажды попросил Тайна вообразить типичную герцогиню, он обязательно описал бы точно такую леди, какой была Джулия Маубрей. Но Джефферсон и представить себе не мог, что такая женщина на самом деле существует: столь элегантная и утонченная, столь привлекательная и великодушная. В голове не укладывалось, что какая нибудь леди могла быть такой богатой. Он был весьма удивлен, когда получил ее приглашение на бал, — и принял это предложение главным образом потому, что никогда прежде не был на подобном торжестве, даже в молодые годы, которые прошли в Бостоне.

С тех пор как он впервые встретил Джулию во время званого ужина на прошлой неделе, Тайн изо всех сил старался думать о ней как о вдовствующей герцогине, а не как о красивой женщине. Но после их разговора на светском приеме, когда стало понятно, насколько умна, благородна и добра Джулия, восхищение американца только усилилось. Ему стоило больших усилий удерживаться от постоянных взглядов в ее сторону.

Спустя несколько дней Тайн случайно столкнулся с герцогиней на улице. Она ходила по магазинам с подругой, он тоже делал покупки, но в одиночестве. Тайн просто хотел поздороваться, проявить вежливость, но обычное приветствие обернулось получасовой беседой.

Только слепой не заметил бы изящной фигурки герцогини и ее светлой красоты, женственности, грации! Но эти мысли казались неуместными, неправильными. Тайн был не вправе думать о ней как о женщине. Ему то и дело приходилось напоминать себе, что она — прежде всего герцогиня и… леди. Джефферсон никогда не стал бы добиваться подобной женщины, и не только потому, что она была из другого мира — это было бы верхом непочтительности.

Но главное, американец предпочитал женщин энергичных и страстных. Леди не наслаждались сексом, они лишь терпели близость с мужчинами, милостиво допуская их до себя. Выходит, была еще одна причина общаться с герцогиней чинно и благородно, не говоря уже о том, чтобы держаться с ней вежливо и уважительно.