Дорога страсти - Деверо Джуд

Джо наклонился к борту, когда Хэнк разогнал машину до сорока, пятидесяти, шестидесяти миль. Вот и поворот, за которым та улица, где разбилась машина Барни. Джо взмолился к небесам, чтобы Хэнк не вздумал свернуть при…

И понял, что постарел по меньшей мере на двадцать лет, когда Хэнк свернул при семидесяти милях в час, чуть не врезавшись в тротуар на противоположной стороне. Почувствовав запах паленой резины, Джо выругался. Приблизившись к машине Барни, Хэнк нажал на тормоз.

— Оружие! — рявкнул Хэнк.

Джо потянулся к пистолету Хэнка, притороченному к полу, хотя и был уверен, что не сможет им воспользоваться — так сильно тряслись руки.

Барни вяло выбирался из машины, возле него осталось всего трое горожан. Механик покинул его пару дней назад. Барни был изрядно оглушен ударом, но, увидев машину Хэнка и Джо, а следом за ними — разъяренную толпу, показавшуюся из-за угла, быстро смекнул что к чему. Даже не обернувшись к своей разбитой машине, он прыгнул прямо на колени Джо, и Хэнк снова нажал на газ.

Оказалось крайне затруднительным миновать в объезд этот маленький городок, петляя между нор койотов, высоченных кактусов, то и дело останавливаясь, чтобы открывать и закрывать ворота частных владений. Джо страдал под тяжелой тушей Барни, а тот бахвалился, что непременно обставил бы их в гонке, да свернул, чтобы не переехать собаку, и врезался в стену.

Джо начал думать, что Барни на самом деле не так уж и плох.

— Эти чертовы собачьи кости — просто смерть для шин, — заявил Барни.

Джо и Хэнк переглянулись. Через час, милях в шести от очередного маленького городка, Хэнк остановил машину и велел Барни выметаться.

— Вы не можете бросить меня здесь! — возмутился Барни. — Я умру от жажды.

— Не умрешь, если ходить не разучился, — отрезал Хэнк и рванул вперед.

Джо со вздохом откинулся на сиденье.

— Никогда не испытывал такого облегчения. Куда теперь, босс?

— К финишу!

Хэнк Монтгомери выиграл гонку. Отряхиваясь от грязи, он поднялся на платформу и получил из рук мэра Феникса серебряный приз высотой в три фута.

Джо поджидал его внизу, возле лестницы. Они провели в гонке восемь дней, практически не сомкнув глаз, и все, о чем мечтал сейчас Джо — ванна и кровать.

— Ты заказал нам номер? — устало поинтересовался он у Хэнка, когда толпа обступила их с поздравлениями.

— Номер для тебя и верхний этаж гостиницы для меня, — усмехнулся Хэнк.

— Верхний?.. — Джо осекся. Временами он забывал, что у Хэнка полно денег. «Впрочем, — подумал он, — эту забывчивость можно счесть и комплиментом». Хэнк не был похож на богача, как не был похож и на профессора колледжа.

— Ну ладно, я пошел спать. Ты как?

— Я скоро, — ответил Хэнк, снимая кожаный шлем и пытаясь пригладить волосы — темно-русые, если смыть с них пять с лишним фунтов грязи.

Джо проследил за взглядом Хэнка, направленным на привлекательную девушку на краю толпы.

— Попадешь ты в беду, — предупредил он и вздохнул. Пусть Хэнк Монтгомери делает, что ему заблагорассудится. Он хорошо платит Джо, премию победителя они поделят, а больше Джо ничего и не нужно. Повернувшись, он начал пробираться сквозь толпу.

Профессор Генри Монтгомери собрал бумаги и книги, сунул их в объемистый кожаный портфель и вышел из аудитории. Темно-коричневый костюм без изъяна сидел на этом высоком широкоплечем мужчине, обрисовывая мускулистое тело, наработанное годами тренировок. О том, кто он такой, знали очень немногие из его коллег и, как он надеялся, не знал никто из студентов. Для большинства он был преподавателем экономики с превосходным послужным списком, который устраивал сложные экзамены для студентов и многого требовал от них. Некоторым преподавателям были не по душе его идеи об организации труда, которые могли разозлить кое-кого из богатых учеников. Но поскольку профессор Монтгомери вел себя разумно и не ввязывался в скандалы, его терпели. Сослуживцы не знали ни о богатстве его семьи, ни о том, что в свободное время он увлекается гоночными автомобилями, и никак не предполагали, что у профессора Монтгомери может быть и другая жизнь.

Полторы мили до дома Хэнк прошел пешком. Небольшое кирпичное здание стояло в конце тихой пыльной аллеи, окруженное со всех сторон густой тенью деревьев. Пышная зелень буйно разрослась под солнцем Калифорнии. Подходя к дому, Хэнк улыбнулся, уже предвкушая покой и вездесущую материнскую заботу своей экономки миссис Соумс. Ему еще нужно было прочитать и проверить несколько работ студентов, кроме того, он трудился над второй книгой по организации труда и управлению.