Куда заводит страсть - Клейпас Лиза

Между тем спектакль начался. Когда вышел актер Чарльз Кембл, публика затихла, все взоры устремились на сцену. В жизни его считали суетным и тщеславным человеком. Так, он мог отказаться играть Цезаря из-за какого-нибудь пустяка, только потому, например, что слишком короткая римская тога не прикрывала его ноги, а это ему почему-то не нравилось. На сцене же он был невероятие талантлив и драматичен. Роль Отелло ему особенно удавалась, в ней он был почти так же хорош, как знаменитый Гаррик в "Гамлете". Его лицо было тщательно загримировано, волосы черны как смоль, и вся его фигура выражала одновременно недоумение и отчаянную решимость. Он был похож на тот образ, который представляла себе Розали, читая Шекспира. Она в волнении сжала руку Эмилии, когда началась сцена обвинения несчастной Дездемоны. "Задую свет, сперва свечу задую, потом ее", – проговорил Отелло.

– Как же он может? – прошептала Розали. – Ведь у него нет никаких доказательств.

– Он слишком ослеплен любовью и не видит истины, – тихо ответила ей Эмилия.

Отелло бросился к Дездемоне, и вдруг случилось непредвиденное: из-за резкого движения свеча, стоявшая на столе, упала на пол, и язычок пламени коснулся бархатного занавеса. Действие продолжалось. Между тем драпировка начала медленно тлеть, и потянуло едким запахом гари.

По залу прокатился глухой ропот.

– Мама! – воскликнула Розали.

– Тише, тише, все обойдется, – успокоила Эмилия.

Тотчас на сцену выбежали рабочие и начали поливать занавес водой. Тем временем Отелло, задушив Дездемону, произносил длинный монолог, пытаясь отвлечь внимание публики от скандального происшествия. Но пламя разгоралось все сильнее. Вдруг бездыханная Дездемона, громко вскрикнув, бросилась вон со сцены.

И в ту же минуту страшная паника охватила всех. Люди вскакивали с мест и, отталкивая друг друга, бежали к выходу. Эмилия крепко взяла Розали за руку и увлекла за собой по боковому проходу между рядами.

– Не отставай! – крикнула она дочери, но голос ее был почти не слышен в толпе. Со всех сторон теснились люди, в дверях началась давка. От запаха дыма першило в горле, и Розали почувствовала, что задыхается.

– Мама! – крикнула она, видя, как толпа разделяет их, и в ту же минуту потеряла Эмилию из виду. Волосы ее растрепались, глаза расширились от ужаса при виде людей, затоптанных десятками ног.

Розали не помнила, как ее вынесло наружу… На улице, однако, царил настоящий хаос. К тому же здесь было полно бродяг и карманников, которые делали свое дело, пользуясь всеобщим замешательством.

– Ax! – Розали почувствовала, что кто-то вырывает у нее кошелек. – Помогите! – отчаянно закричала она.

Внезапно ее крепко сжала чья-то сильная рука. Она почувствовала отвратительный запах и содрогнулась от ужаса. Никогда еще мужчина не приближался к ней так близко. Розали изо всех сил вцепилась ногтями в руку незнакомца, и он, чертыхаясь, разжал пальцы. Что было сил побежала она по Хэмптон-стрит, поворачивая то вправо, то влево. Потом, услышав, что шаги затихли, остановилась и прижалась к стене, чтобы немного отдышаться. Все случившееся с ней напоминало кошмарный сон. Вдали слышались гам и крики о помощи. Розали заплакала, вспомнив об Эмилии. Только бы она осталась жива!

Услышав приближающийся топот и шумное дыхание, она похолодела, – это был он, ее преследователь! Теперь, вдали от людей, на незнакомой темной улице, Розали была совершенно беззащитна. Она вновь побежала. Длинное платье стесняло движения, а матерчатые туфли были слишком легкими для мощенных булыжниками улиц. Она знала, что находится в Ист-Энде, одном из самых бедных и грязных районов города. Канавы у обочины дороги были полны нечистот, в воздухе стоял запах гнили. Розали выбивалась из сил, у нее кололо в боку, и она то и дело прижимала руку к груди. Повернув в очередной раз в какой-то грязный переулок, она с ужасом поняла, что оказалась в тупике. Дальше бежать было некуда. Оглянувшись, Розали увидела своего обидчика.

– Не приближайтесь ко мне! У меня есть деньги, возьмите! – Но он, ничего не отвечая, шагнул к ней. У него были грубые, сильные руки, а на губах играла злорадная ухмылка. Розали сделала последнюю отчаянную попытку увернуться, но незнакомец больно схватил ее за волосы.

Грязный, дурно пахнущий, со злобным, бессмысленным взглядом, он походил на дикаря. Жестокость была для него средством выживания. Внезапно Розали услышала пьяные голоса и увидела компанию молодых людей в ярких нарядах, идущих по Флинт-стрит, Они, должно быть, направлялись в таверну, и это был ее последний шанс на спасение. Розали закричала, но оборванец с силой ударил ее, и она упала на мостовую прямо к ногам молодых повес.