Сладкая месть - Сэндс Линси

— Такая рана должна ужасно болеть, — сказал Томас.

Гэлен посмотрел на своего кузена, затем окинул взглядом воинов, собравшихся у повозки. Они тихо перешептывались, то и дело поглядывая на рану девушки.

— Теперь мне понятно, почему она больше не пыталась бежать, — со вздохом пробормотал Дункан.

— Удивительно, что она нашла в себе силы сделать это в первый раз, — добавил Ангус.

— Это не сила, а упрямство, — проворчала Моргана, развязывая небольшой мешочек, который достала из сумки со снадобьями. — Упрямство спасло ей жизнь, когда она получила эту рану. Ее мать — она из рода Фергюсонов — была такой же упрямой.

— Так она не англичанка? — удивился Томас.

— Наполовину. Ее мать из Фергюсонов, как и я, а отец, лорд Форсит, он саксонец.

Гэлен внимательно посмотрел на лежавшую перед ним девушку. Ведь он даже не догадывался о том, что она — наполовину шотландка, из равнинных шотландцев. Пусть не из горных, но все-таки… Выходит, он похитил ее, перебив всю охрану, и при этом ничего о ней не знал. Знал только то, что она должна была стать женой Макгрегора.

— Как ее зовут?

— Кайла. Возьми это.

Гэлен уставился на кожаный мешочек, который ему протягивала старуха.

— Размешай это в воде и полей на рану.

Гэлен заглянул в мешочек и поморщился — снадобье оказалось на редкость зловонным.

— Что это такое?

— Бальзам для очистки раны. Она воспалилась из-за грязи, а я ведь предупреждала, что так и случится, — пробормотала старуха. — Рану можно промывать и постоянно перевязывать, да только все без пользы, если не знаешь, как лечить. Но разве эта английская ведьма меня послушает? Ей нет дела до моей малютки, ведь главное для нее — поскорее избавиться от бедняжки.

— Кто хотел от нее избавиться? — спросил Дункан; он протянул Гэлену флягу, чтобы тот мог залить бальзам водой.

Все воины, спешившись, прислушивались к беседе, стараясь не упустить ни слова.

— Кто хотел избавиться? Новая жена лорда Форсита, — проворчала старуха.

— Значит, ее мачеха?

— Нет-нет, не мачеха. Родители бедняжки уже скончались, мир их праху, и лордом Форситом стал ее брат Джон. Полагаю, ненадолго, если ведьма будет продолжать в том же духе.

— Джонни? — Кайла приоткрыла глаза и тихонько застонала. — Джонни, где ты?

— Спи, малышка, спи. — Старуха погладила девушку по волосам, пытаясь успокоить.

— Моргана, надо его спасти. Катриона задушит его, пока он лежит без памяти, — прошептала Кайла.

— Сейчас мы ничего не в силах сделать, малютка. Успокойся. Сейчас надо прочистить твою рану.

Старуха взглянула на Гэлена, державшего в одной руке флягу с водой, в другой — кожаный мешочек с бальзамом. По-видимому, он знал, как взяться задело. Вытащив из сумки деревянную ложечку, Моргана передала ее предводителю.

— Давай, мой мальчик, пора прочистить рану.

Затем старуха извлекла из сумки еще один мешочек и еще одну деревянную ложечку. Передав их Томасу, сказала:

— А ты смешай с водой вот это. Здесь средство от боли и для заживления раны после того, как мы ее прочистим.

— А не следует ли сначала снять боль? — спросил один из воинов. — Ведь ей будет очень больно, когда начнут прочищать рану.

— Сначала надо прочистить рану, а потом снять боль, — заявила старуха. Вытащив из сумки кусочек сырой кожи, она поднесла его ко рту девушки. — Дитя мое, сейчас мы будем промывать рану.

Девушка медленно открыла глаза и вдруг вздрогнула, очевидно, сообразив, что происходит. И все же она позволила Моргане вложить ей в рот кусочек кожи и крепко прикусила его.

Моргана немного помедлила, затем, взглянув на предводителя, молча кивнула.

То, что очистительный бальзам жжет, как смертный грех, Гэлен знал не понаслышке — однажды и его лечили этим снадобьем. Он не мог даже представить, что женщина способна вынести подобную боль. Собравшись с духом, Гэлен вылил содержимое мешочка на рану, и жидкость стала растекаться по всему рубцу.

Но, как ни странно, отчаянных воплей не последовало, и напрасно Томас заранее приготовился прижать девушку к шкурам, лежавшим на дне повозки. Маленькая саксонка, казалось, оцепенела, и слышался только скрип кожи, в которую она все крепче впивалась зубами.

«Уж лучше бы она кричала», — подумал Гэлен. И действительно, вопли были бы сейчас более естественны. Но девушка молчала, и воины, обступившие повозку, смотрели на нее, затаив дыхание.

Увидев, что Гэлен закончил обработку раны, Томас уже приготовился залить ее успокоительным снадобьем. Однако Моргана придержала его руку — очевидно, действие очистительного бальзама еще не закончилось.