Поруганная честь - Харт Кэтрин

Блейк внутренне содрогнулся. Может, верно говорят, что мужчины всегда мечтают жениться на девственнице, даже такие, как Кирк. Впрочем, сомнительно, чтобы родители Меган сумели оградить невинность дочери от решительного натиска его кузена. Репутация Кирка по отношению к женщинам стала почти легендарной по всему Тусону. Одна роковая улыбка ослепительно белых и ровных зубов — и женщины падают к его ногам. Неужто эта молоденькая девушка смогла устоять против обаяния Кирка, если даже более умудренные женщины не выдерживают? Трудно в это поверить.

Меган оказалась красивей, чем он мог предполагать. Ах, конечно, он не думал, что Кирк женится на уродине. Кузен был достаточно разборчив. И все же эта девушка обладала природной свежей красотой, которая всегда больше привлекала Блейка, чем Кирка. Партнерши Кирка всегда были более жеманными, и их привлекательность казалась скорее искусно продуманной.

Меган вздохнула во сне, и Блейк посмотрел на ее рот, хотя губы были почти целиком спрятаны под платком. Его усмешка наполнилась сожалением. Эти губы — такие неотразимые и лакомые, — вероятно, и стали приманкой, против которой не смог устоять Кирк. Боже, какие они соблазнительные! Нежные, розовые, манящие! Блейк почувствовал прилив желания при мысли о том, как прильнет к ним, и резко одернул себя. Его взгляд стал искать какие-нибудь изъяны на ее лице, ему нужно было найти хотя бы один. Нежные пушистые ресницы бросали тень на розовые щеки. Нос был маленьким и прямым, зубы ровными — он увидел это, когда завязывал рот платком. Подбородок упрямо выдавался даже во сне. Лицо было покрыто нежным пушком и светилось белизной, которой позавидовали бы все женщины: необычный оттенок при рыжих волосах. Правда, волосы были не совсем рыжими, скорее рыжевато-каштановыми, цвета корицы или мускатного ореха.

Блейк засмеялся себе под нос. Вот забавно — мускатный орех — «натмег» — Мег — Меган. Как подходит! Интересно, поэтому родители дали ей это имя? Может… может, они догадывались, что она будет обладать и соответствующим пикантным темпераментом? Он едва не расхохотался вслух. Затем вспомнил ее глаза и снова размяк. Кажется, они меняют цвет в зависимости от настроения. Он видел, как от страха и смущения они делаются туманно-серыми, а когда она злится, становятся ясными и яркими, сверкая холодными алмазами. Как будут они выглядеть в разгар любовных утех, когда ее чувства подчинятся страсти?

Блейк встряхнул головой, словно желая очистить мозг от ненужных мыслей. Сейчас вовсе не имеет значения, что она красавица с большими нежными глазами и соблазнительными губками. Главное то, что он украл невесту Кирка, и, если кузен хочет вернуть ее себе, ему придется согласиться на выдвинутые Блейком условия. Меган была последней надеждой Блейка, его козырной картой. И он похитил бы ее, будь она даже страшнее дьявола. Занятней, конечно, держать при себе такое красивое и юное существо, а не какую-то уродину. Возможно, потребуется некоторое время, чтобы Кирк принял его условия, принял его угрозы всерьез. Впрочем, рано или поздно Кирк сдастся. Какой мужчина, если он в своем уме, не пойдет на все, чтобы вернуть себе эту юную красавицу?

Меган видела во сне, что она снова стала маленькой девочкой. Постоянное покачивание лошади превратилось в тихое колыхание кресла-качалки в гостиной матери, когда Джейна держала ее на руках и читала вслух что-нибудь из любимой книги.

А поскрипывание кожаного седла казалось скрипом качалки: взад-вперед, взад-вперед. Голова Меган так же удобно устраивалась у матери под подбородком, а ее теплое дыхание шевелило ей волосы, когда Джейна говорила. Улыбаясь, Меган теснее прижалась к матери. Она чувствовала, что любящая рука крепче обхватила ее, ладонь слегка провела по груди и замерла там. Теплые огрубелые пальцы ласкали нежное тело.

Огрубелые пальцы! Меган резко открыла глаза. Она больше не спала, и все же рука, так интимно лежавшая во сне у нее на груди, никуда не исчезла и была вполне реальной! И принадлежала не кому иному, как ее похитителю! Мало того, она сидела, прижавшись к нему, в колыбели его бедер и явственно чувствовала, как он возбудился. Сколь бы юной она ни была, а уж о таких вещах знала!

Рванувшись вперед, Меган стала ругать его, хоть и невнятно. Одна из ее воинственных пяток ударила жеребца в бок, и тот пустился галопом. Не успел Блейк ее ухватить, как она соскользнула с седла. Ее руки по-прежнему были привязаны к луке седла, и все вышло так, как предсказывал Блейк. Кошмарно долгие секунды она болталась на боку мчавшегося коня, держась только на руках, которые так болели, словно их вырывали из тела. Как она ухитрилась не попасть под копыта коню, непонятно, возможно, оттого, что из-за своего маленького роста едва касалась земли кончиками пальцев. Веревка на запястьях врезалась в кожу, а дыхание перехватывало, потому что тело ее больно ударялось о седло и ногу всадника. Правда, — хоть она почти и не дышала, но все-таки как-то умудрялась кричать сквозь заглушавший ее вопли платок.