Ожидая тебя - Майклз Кейси

— Правда? — Мери нервно сжимала и разжимала на коленях кулаки. — И как же?

Джек взял ее руки в свои и сжал ей пальцы. Сейчас он скажет ей не всю, но хотя бы часть правды.

— Ладно. Я не собирался тебе этого говорить, но мне хочется, чтобы я тебе снова понравился, ну хотя бы чуть-чуть. Ты ведь читала бухгалтерские книги, Мери. Мне Шерлок сказал. Ты помнишь фамилии Ньюбери и Голд?

Она кивнула, неожиданно заинтересовавшись.

— У них наши закладные. Ньюбери — торговец углем, а мистер Голд — ростовщик из Лондона. А что?

— Потому что Ньюбери — это я, Мери, а Уолтер — Голд. Я говорил тебе, что мы с Уолтером деловые партнеры. На самом деле он владеет половиной городского дома в Лондоне и небольшой частью Колтрейн-Хауса. Это джентльменское соглашение, Мери. Уолтер получает проценты со всего, что принадлежит мне, а я — проценты с того, что принадлежит ему.

— Я не понимаю. То есть я понимаю, что вы деловые партнеры, а остальное — нет. Как вы можете быть Ньюбери и Голдом?

Джек, улыбнулся, начиная понемногу расслабляться.

— На самом деле не мы Ньюбери и Голд, а два джентльмена с этими именами, но деньги, которые они так быстро смогли одолжить моему нуждающемуся в средствах отцу, принадлежали мне и Уолтеру. Благодаря Уолтеру, который получал деньги через Ньюбери и Голда, а также благодаря себе я получил возможность следить за всеми финансовыми операциями Колтрейн-Хауса уже спустя три месяца после моего знакомства с Уолтером. Неужели ты думала, что я позволю увести Колтрейн-Хаус у нас из-под носа? Что я лишу тебя твоего единственного дома?

Над их головами вдруг зажглась люстра, вся до единой свечечки, но в дневном свете этого не было видно. Однако радость привидений была несколько преждевременной.

— Я этому не верю. — Мери побледнела и так крепко сжала пальцы Джека, что он даже поморщился. — Ты владелец закладных на свое собственное имущество? Я работала день и ночь без продыху с тех пор, как умер Август, чтобы расплатиться… с тобой?

Похоже, он поспешил с правдой, подумал Джек.

— Черт возьми, ты права, Мери. И что же дальше?

— Это вовсе не смешно, Джек. Полагаю, сейчас ты мне признаешься, что этот ужасный Макдугал тоже ты? — сказала она, пытаясь вырвать руки, но Джек был не настолько глуп, чтобы позволить ей это — наброситься с кулаками. Зная, что следующие его слова могут смягчить ее гнев, он быстро произнес:

— Нет, это не я, Мери. К сожалению.

Он видел, как ее гнев постепенно проходит.

— А Генри об этом знает? То есть что вы с Уолтером настоящие владельцы закладных? Он будет рад узнать: получается, долги не такие большие.

— Возможно, он и был бы рад, если бы я ему об этом сказал, — ответил Джек, тщательно подбирая слова. Это была еще одна причина, по которой он пока не хотел говорить Мери всей правды. Одно неверное слово, и она поймет, о чем он думает, а может, и что задумал. — Я взял у него папки со всеми финансовыми документами и отдал их Уолтеру, чтобы он в них разобрался. Но я не вижу причины беспокоить Шерлока нашими делами. Другими словами, мне бы не хотелось выдавать нашего секрета, раскрывать наш обман. Это не значит, что я не благодарен Шерлоку за его верную и добросовестную службу. Я даже намерен попросить его сделать кое-какие инвестиции от моего имени. Учитывая его собственные обстоятельства, голова у него работает неплохо. У него такой прекрасный дом.

— Лжет, — возмутился Клуни и с высоты погрозил Джеку пальцем. — Я тебя знаю, Джек Колтрейн. Ты пытаешься облапошить Мери. Зачем ты это делаешь?

Мери кивнула, но отвела взгляд, и это немного обеспокоило Джека.

— Генри это понравится, Джек. Он счастлив, что ты вернулся, и я верю, что он всем сердцем любит Колтрейн-Хаус и был бы очень огорчен, если почувствовал бы, что здесь ему больше не рады, что его услуги больше не нужны. — Потом она улыбнулась и посмотрела Джеку прямо в глаза. — Даже если он самый большой зануда на свете.

Откинув голову, Джек громко расхохотался и, притянув Мери к себе, обнял ее.

— Господи, Мери! С тобой не соскучишься! — сказал он, целуя ее в макушку. — Мне жаль, что я уехал, не попрощавшись. Прости, что я тебе не писал, что заставил тебя поверить, будто я навсегда вычеркнул тебя из своей памяти и из своей жизни. — Джек посмотрел на стоявший в углу стул, на котором лежала кукла в длинном кружевном платье и с глуповатой улыбкой на фарфоровом личике. — И я прошу прощения за эту куклу, хотя ты вряд ли меня когда-нибудь простишь.