Маскарад - Джойс Бренда

— Не останавливайтесь, — попросила она.

— Я никогда не остановлюсь, — сказал он, поднял ее на руки и быстро положил на кровать.

Лизи, близкая к развязке, посмотрела на его искаженное желанием лицо. Не в силах себя сдерживать, она обхватила его голову и притянула к себе, ища его губы своими губами. Он испустил резкий, отрывистый звук. Лизи было все равно, она хотела ощутить Тайрела на вкус. Разочарованная его замешательством, она укусила его и снова поцеловала.

— О нет! — в небрежном удивлении проговорил он, оторвался от ее губ, прижал свое бедро к ее животу — это движение позволило ей заметить степень его возбуждения.

Он разорвал ее платье пополам и улыбнулся ей.

Лизи застыла, пораженная.

Его глаза потемнели, от брови потекла тонкая струйка пота. Он сжал грудь и начал ее мягко, без спешки гладить, хотя его челюсть дрожала, а виски пульсировали.

— Ты напоминаешь мне Венеру Боттичелли, — прошептал он, — и очень скоро я окажусь внутри тебя.

Их взгляды встретились. Ощущая на себе его руки, она попросила, как просила раньше:

— Поторопитесь, милорд, поторопитесь, поторопитесь сейчас, пока не поздно!

Он наклонился поцеловать ее, его язык глубоко проник в ее рот.

Разгоряченная Лизи изогнулась, тщетно попыталась прикоснуться к нему. Она заплакала от отчаяния и желания.

— Моя милая, — прошептал он, поднимая ее нижние юбки.

Она не видела, что он делает, но всхлипнула:

— Да поторопитесь же!

Он стал быстро ласкать ее ладонью.

Лизи широко раскрыла глаза, и их взгляды встретились.

Его лицо выражало дикое удовлетворение. Но Лизи больше не видела его — ее возбуждение стремительно нарастало. Наконец напряжение ушло, и Лизи почувствовала, словно взрывается, и закричала, потому что ее стремительно куда-то уносило.

Когда Лизи наконец вернулась на землю, она, тяжело дыша, лежала на огромной кровати с балдахином, которая ей не принадлежала, ее платье было разорвано пополам, юбки задраны до талии, а Тайрел расстегивал рубашку; его лицо напряглось от желания и страсти.

Лизи пришлось закрыть глаза; она все еще была не в состоянии восстановить ровное дыхание.

— Ты всегда такая или это только для меня? — сухо поинтересовался он.

Она не поняла, что он имеет в виду.

— Прошу прощения?..

— Ты слышала меня! — воскликнул он и припал к ее рту, глубоко просунув язык.

Поцелуй был таким долгим, что у Лизи снова закружилась голова от желания. Он навис над ней и небрежно сказал:

— Я знал, что так будет.

Лизи не могла понять его — не сейчас, не при таких обстоятельствах.

Он наклонил голову, но на этот раз не поцеловал ее.

— Я буду целовать каждый дюйм твоего тела, Элизабет. Я не собираюсь торопиться. Я возьму все, что хочу. А то, что я хочу от тебя взамен, достаточно просто, — твердо произнес он. — Я хочу всю страсть, что у тебя есть, а потом еще, чтобы больше никому — включая отца Нэда — ничего не досталось.

До нее с трудом доходило сказанное: его бедра были между ее, и в ней пульсировало новое желание. Она просто смотрела на него, думая, сколько раз он может доставить ей удовольствие, если займется с ней любовью так, как описал.

— Да, — только и удалось сказать ей.

Его глаза заблестели.

— Итак, ты наконец-то согласилась со мной, — довольный, сказал он.

И он в этот момент был так похож на Нэда!

Лизи словно окатили холодной водой. Она попыталась сесть.

— Я еще не закончил с тобой, — предупредил он, не давая ей встать.

— Ваша матушка придет в любой момент! Вы хотите, чтобы она застала нас врасплох? Есть же вечер, милорд!

Его рот сжался, он сжал ее плечи, чтобы она не могла двигаться. Тело Лизи предало ее, взрываясь возбуждением. Он мог с легкостью сделать с ней то, что хотел; она была в таком уязвимом положении. Казалось, он угадал ее мысли, поскольку его глаза потемнели.

— Мы хорошо подходим друг другу, ты и я, — пробормотал он. — И я невероятно искушен.

Лизи готова была упасть в обморок. Внезапно все потеряло смысл, кроме любви.

Раздался стук в дверь гостиной.

Тайрел среагировал быстрее, чем Лизи смогла услышать стук, спрыгнув с кровати и застегивая рубашку, почти одновременно. Он поднял сюртук, который валялся на полу, повернулся и хмуро сказал:

— Я порвал твое платье.

Лизи села, опустив юбки и пытаясь стянуть вместе части корсета, встревоженная.